– Вы? Куда собрались?
– О господи! Ну, нельзя же быть такой эгоисткой, мама! Мы собрались в театр. Все вместе. Ты не помнишь?
– Нет, не помню.
Ах да, театр. Она чуть не хихикнула. Ирка в качестве отступного решила сводить их всех в театр. Культурное мероприятие, призванное примирить несогласных.
– Мама, мы уже все собрались. Ждем тебя возле входа.
– Входа куда? В театр?
– Ну нет, конечно, – проворчала дочь. – Входа в твой отель.
– Ах, в отель. Ну, дорогая, для того, чтобы ждать меня возле входа в отель… Мой отель! – подчеркнула она неприятным голосом. – Надо бы для начала поинтересоваться, а живу ли я там.
– А ты?
– А я там не живу.
– А где ты живешь?
– В настоящий момент я живу в купе, на нижней полке.
– Что?! Ты… Ты уехала?! – И Ирка громко застонала.
– Да, дорогая, я уехала. Чтобы не создавать никому неудобств.
– Но мы…
– Себе в том числе, дорогая, – перебила ее она. – Я устала от отдыха, от жары. И мучилась там только ради вас. Но коли в моем присутствии никто более не нуждается, я решила уехать.
– Какая же ты… Какая же ты бессовестная! – выпалила дочь и отключилась.
Но она все равно ей позвонит. Вот сейчас, уже минут через семь-десять, доедет до дома. Войдет в квартиру. Снимет с себя дорожные одежды. Примет ванну. Переоденется в любимые домашние лохмотья. Так она называла трикотажные разноцветные балахоны, в которые рядилась дома. Сядет с чашкой горячего чая на лоджии. Вытянет уставшие ноги. И только тогда позвонит своей дочери. Только тогда. Ни минутой раньше.
Ирка прекрасно знала, во сколько приходит именно этот поезд в их город. Они в Иркином детстве частенько им добирались с отдыха. Знала и ни разу не позвонила. Не спросила:
– Мама, как ты добралась?
Не позвонила. Не спросила.
Что это? Равнодушие? Бездушие? Гошкина муштра? Почему ее дочь так изменилась? Почему совершенно не интересуется матерью?
Такси остановилось возле ее подъезда. Она расплатилась. Выбралась на улицу. Поблагодарила таксиста, вручившего ей чемодан. Зашагала к железной двери с кодовым замком. На скамейке у подъезда никого. Слава богу! Не будет лишних вопросов, любопытных взглядов, удивленного шепота. Она же предупредила пожилых сестер Котовых, стерегущих территорию, что будет отсутствовать до конца месяца. А тут неделя только прошла, и вот она – здрасте, уже вернулась. С чего бы это?
Наталья представила подозрительные взгляды сестер Котовых, их скорбно поджатые бескровные губы, догадливые кивки. И передернулась. Как же хорошо, что двор пуст!
У лифта тоже никто не встретился. Красота какая! В полном одиночестве она доехала до своего одиннадцатого этажа. Еле дождалась, когда тяжелая блестящая дверь отъедет в сторону. Шагнула из лифта и покатила чемодан по коридору к своей квартире.
У двери она чуть замешкалась. Ключи от квартиры куда-то запропастились. Гремели где-то на дне сумочки,