Пеньчук тут же достал записную книжку:
– А может быть, и под столом?
– Что?
– Я говорю: может быть, и на ковре?
– Ха – ха – ха!
Осинский торжествующе поднял указательный палец: «Вы разузнайте-ка все эти подробности! Разумеется, мы иные детали печатать не будем. Но кое-что, знаете ли, было бы интересно нашим читателям!..»
После напутствий тайного эротомана у Олега состоялся не менее интригующий разговор с другим заместителем редактора Сергеем Николаевичем Порошиным. Похоже, всех наших начальников взволновала начинавшаяся баталия.
– Главное, – поучал Пеньчука Сергей Николаевич, – организовать в лицее свою агентурную сеть. Если у тебя в коллективе будут «свои люди», ты без труда получишь любую информацию. Коли тебе удастся установить доверительные отношения с кем-то из работников лицея, ты сумеешь вычислить и автора анонимки. Что это ты все записываешь?
– Ценные указания! – честно ответил Олежек.
– Ведь не может быть, чтобы коллеги не знали, – продолжал размышления вслух Сергей Николаевич, – или не догадывались хотя бы, чьих это рук дело. Да и об отношениях двух – хм! – педагогов им тоже достаточно известно.
Заместитель редактора пальцем поманил корреспондента к себе поближе и на ухо сообщил ему имена двух-трех «надежных» людей в лицее, а также некоторые подробности весьма специфической разведывательной работы.
Порошина ласково называли за глаза «говешек». Посылая очередного гонца за поллитровкой в магазин, замредактора всегда напоминал: «На закуску возьми зеленый горошек!» Но поскольку Сергей Николаевич нещадно картавил, у него получалось «говешек». Так любимая закусь замредактора стала и его кликухой.
Наслушавшись вдоволь о том, как работать со «стукачами» и при этом не быть застуканным, Пеньчук прямиком направился в кабинет главного редактора. Этот тоже пожелал напутствовать новичка и, как бы, между прочим, отправил его в соседний магазин – за коньячком.
– Действуй смело и решительно! – провозгласил Евгений Иванович, откупорив бутылку и наполняя припрятанную под столешницей рюмочку. Олежек тут же раскрыл записную книжку и стал записывать мудрые мысли редактора. – Дерзай, как настоящий журналист! А, впрочем, – Бутыльков проглотил содержимое рюмки и, размышляя вслух, скорчил кислую рожу, – какие нынче журналисты?! Так себе –… говно!
Евгений Иванович и до этого принял уже не одну рюмочку, о чем свидетельствовала его багровая физиономия, а потому вел себя довольно… откровенно. Олежек про «говно» записывать не стал, но слушал шефа подобострастно.
– Шерлок Холмс, Пинкертон несчастный! – продолжал бормотать довольно несвязно редактор. – Ты мне этого анонима проклятого из-под земли достань! Понял? А не то…– Евгений Иванович громко икнул, – уволю! Понял?! Он мне нужен, этот гад, потому что… потому что… потому что тебе знать не надо!
Пеньчук попытался на прощание