Статья вышла – и разорвалась бомба! Сначала все поздравляли Олежку с удачным дебютом. Говорили всякие комплименты, и даже «колхозники» стали с ним обходиться повежливей. Но не прошло и трех дней, как в редакцию от Сопелева пришло требование опровержения статьи. Порошин вызвал к себе Пеньчука.
– Статью ты написал хорошую, поднял, так сказать, волну, – начал Порошин, как всегда, издалека. – Осталось маленькое «но» – нет мнения о происходящем самого виновника смуты – Сопелева!
Олежка зябко поежился. Порошин заметил реакцию новичка.
– Что, боишься встречи с ним?
Пеньчук не успел ответить. Неожиданно раздавшийся телефонный звонок заставил вздрогнуть двух шептавшихся собеседников. Порошину звонил сам Сопелев, просил о встрече с корреспондентом Пеньчуком с глазу на глаз. Объяснять предварительно что-либо он категорически отказался: «Не по телефону!» Встреча состоялась тем же вечером.
Досье на каждого
Вот как рассказал в своей статье об этом необычном разговоре Олег Пеньчук (публикацию, кстати говоря, подготовил за мизерную мзду – пузырь водки! – свидетель разговора Володька Смирнушка):
Наша беседа с ним проходила при двух свидетелях. Меня предупредили: любое сказанное вами слово он исказит и переиначит до неузнаваемости, потому ни в коем случае не разговаривайте с ним с глазу на глаз!
– Страшный человек, – отозвался о нем один из его коллег. – О таких я только в книжках читал. Но никогда не думал, что буду работать бок о бок. Ведь у него на каждого заведено досье. Там все записано: кто, когда, с кем что говорил, что делал. И чего никогда не говорил и не делал – тоже записано! Вот увидите, он и вам продемонстрирует свои «гроссбухи».
Однако Геннадий Федорович «досье» на нашу встречу не принес. И вообще вел себя крайне настороженно, даже враждебно. У меня сложилось впечатление, будто и о приведенном выше разговоре с коллегой ему уже известно.
С места в карьер он стал упорно допытываться, откуда мне известно о нем. Напрасно уверял я, что его история – отнюдь не исключение. Действительно, что нового в конфликтной ситуации, где не ужившийся с коллективом специалист начинает обвинять во всех смертных грехах коллег и руководство? Заинтересовала же меня личность Геннадия Федоровича потому, что никогда, разбираясь в подобных историях, не приходилось слышать столь горячего и единодушного осуждения коллектива.
– Вас «навел» Иванов, – резко обрывает мои объяснения Геннадий Федорович и наблюдает за произведенным эффектом.
Что ж, впечатление действительно глубокое: сейчас и я вспоминаю, что впервые услышал о моем сегодняшнем собеседнике именно от Ивана Ивановича. Но тут же соображаю, что ничего удивительного в такой осведомленности нет. Просто в свое время я написал репортаж, героем которого был Иванов.
Но