Они много лет играли в эту игру – таким образом отец поддерживал с ней близость, не тратя на это много времени. Они могли задать друг другу три любых вопроса. Никаких запретов. А отвечать только честно. В остальное время отец обещал не вмешиваться в ее дела, что не составляло ему никакого труда, поскольку его никогда не было рядом.
Пайпер догадывалась, что для большинства ребят такая игра в вопросы и ответы была бы хуже смерти. Но она всегда с нетерпением ее ждала. Это напоминало серфинг – процесс не простой, но зато один из способов почувствовать, будто у тебя и в самом деле есть отец.
– Первый вопрос, – сказала она. – Мама.
Неудивительно. Это вопрос всегда был у нее на языке.
Отец покорно пожал плечами:
– Что ты хочешь узнать, Пайпер? Я тебе уже говорил – она исчезла. Я не знаю, почему и куда она делась. Она просто ушла после твоего рождения. И с тех пор я больше не слышал о ней.
– Как по-твоему, она еще жива?
Это был не настоящий вопрос. Отцу было позволено отвечать, что он не знает. Но она хотела услышать, как он это скажет.
Отец смотрел на волны.
– Твой дедушка Том, – сказал он наконец, – часто говорил мне, что если долго идти на заходящее солнце, то придешь в Страну призраков, где можно общаться с мертвыми. Он говорил, что когда-то давным-давно можно было вызывать мертвецов, но потом вмешалось человечество. Ну, это долгая история.
– Это как Страна мертвых у греков, – вспомнила Пайпер. – Она тоже лежала на западе. И Орфей – он пытался вернуть свою жену.
Отец кивнул. Год назад он получил самую крупную свою роль – древнегреческого царя. Пайпер помогала ему разбираться с мифами – читала все эти истории о том, как люди превращались в камни и варились в озерах лавы. Они с удовольствием читали это вместе, и тогда жизнь не казалась Пайпер такой уж мрачной. На какое-то время она сблизилась с отцом, но, как и все остальное, это продолжалось недолго.
– Между греками и чероки много общего, – согласился отец. – Интересно, что бы сказал твой дед, увидев нас теперь на самой западной оконечности земли. Он бы, наверное, решил, что мы призраки.
– Ты хочешь сказать, что веришь в эти истории? Ты думаешь, что мама умерла?
Глаза у него увлажнились, и Пайпер увидела в них печаль. Она поняла, что именно это и притягивает к нему женщин. Внешне он казался сильным и уверенным, но в его глазах было столько печали… Женщины хотели узнать почему. Они хотели утешить его, но никому из них это не удавалось. Отец сказал Пайпер, что это национальная черта чероки – у них у всех, за многие поколения боли и страдания, накопилась эта темнота внутри. Но Пайпер думала, что дело не только в этом.
– Я не верю в эти истории, – сказал отец. – Их любопытно слушать, но если бы я и в самом деле верил в Страну призраков, или в духов животных, или в греческих богов… то, думаю, я бы не спал ночами. Я бы все время искал, на кого возложить вину.
«Возложить вину за то, что дедушка Том умер от рака, – подумала