– Не очень, – хрипел от боли Саша.
«Девятка» неслась по вечерним улицам. Чтобы раненному легче дышалось, опустили стекла во всех окнах.
– Ничего, вылечим, – уверенно говорил Вазелин. – Я ценю преданных людей. Кто за меня кровь свою не жалеет, тому и я свою отдам!
Саша посмотрел на него, словно собака на хозяина. Этот взгляд, полный боли, проник в жестокое сердце Вазелина.
Узнав о расстреле балтийской банды, Африкан орал на Георгия, пихая ему в лицо крепко сжатые кулаки – только новой криминальной войны не хватало, но Вазелин улыбался (Африкан «пыхтел» для приличия, в душе радуясь такому исходу – весть о расправе над Инваром облетит всю страну, и авторитет Африкана только укрепится от этой новой победы).
Полиция на второй день арестовала трех «вазеловских», совершенно не причастных к стрельбе у Дворца спорта. Вазелин велел им взять вину на себя, подарив семьям арестованных по пять тысяч долларов. В то время эти суммы были внушительны.
Выздоровевший Саша, получивший кличку «Игрок», из-за своего баскетбольного прошлого, стал держать отбитый у балтийцев район. Вазелин, на бандитских сходках, открыто подчеркивал свое расположение к Игроку. Сам «великий крестный отец Африкан» милостиво хлопал Игрока по щеке, словно фюрер, нового верного младшего бойца.
– Мой брат, – смеялся Вазелин, трепля Сашу за плечо…
За прошедшие годы они сблизились еще больше. Саша Игрок стал вторым лицом в организации Вазелина…
Три дня назад Сашу Игрока нашли зарезанным посреди двора, окруженного слепыми пятиэтажками. Он лежал на асфальтовой площадке, в белом спортивном костюме, незряче глядя в серое утреннее небо .
«»»»»»»»
На похоронах Саши Игрока было не менее тысячи человек.
Траурная процессия проследовала через весь город, парализуя движение автотранспорта.
На кладбище, после торжественной панихиды, все плакали.
Даже Африкан Иноземцев, прибыв на церемонию и, кинув ком земли в могилу, встряхнул Вазелина за плечи.
– Крепись, мальчик. Мы отомстим. Страшно отомстим.
– Кому? – глядя перед собой ничего не видящими от горя глазами, спросил Георгий.
Африкан не нашёлся, что ответить, ещё раз встряхнул «жестокого полководца», выражая тем свою душевную поддержку, и пошёл к веренице машин роскошного кортежа.
На поминках Георгий сидел чернее тучи. Он снова ощутил себя одиноким. Он всего достиг сам, один. С появлением Саши он ощутил тепло дружбы. А теперь опять обуял холод одиночества – окружение чтило и боялось, женщины любили только за деньги (шлюху-жену Вазелин задушил три года назад, чтобы не позорила фамилии, с той поры оставался вдовцом), детей не было.
Друга зарезали.
– Кто? – вдруг очнулся Вазелин, оглядев жующих и пьющих, отодвинул от себя стакан с водкой.
– Что кто, Георгий?
– Кто убил моего брата?
– Полиция ищет. Мы ищем.
– Ни полиция,