Испекли мы каравай. Наталья Нестерова

нужно только подстраиваться. Газовая духовка, конечно, не русская печь, но тоже с норовом. Арина перепортила много продуктов, пока не добилась нужного качества выпечки. К двенадцати годам она прекрасно разбиралась в качестве муки, могла с ходу определить свежесть дрожжей. Подружки увлекались то музыкой, то танцами, то строем шли записываться в секцию фигурного катания, то дружно мчались на курсы по составлению сухих букетов. У Арины тоже менялись интересы – то дрожжевое тесто, то песочное, то слоеное, то пресное. Папа с удовольствием уплетал Аринины пироги и печенье, носил на работу в железнодорожное депо расстегаи с вязигой и палтусом. Хвастался – дочка напекла.

      Мама требовала единственное:

      – Чтобы на кухне было чисто после твоих готовок.

      – А то будем звать не Ариной, а Акулиной, – веселился папа.

      Это по поговорке о неряшливой женщине: «Видно, что Акулина пироги пекла – все ворота в тесте».

      Когда дочь ходила в шестой класс, на ее увлечение родители наложили ограничение. В школе появилась новая учительница, ставшая классной руководительницей Арины. Педагог обратила внимание на руки девочки. Из-за манипуляций с духовкой у Арины случались маленькие ожоги на пальцах, запястьях, предплечьях. Эти ожоги, старые и свежие, навели педагога на кошмарные выводы. Она пригласила родителей в школу – в кабинет директора, где кроме него и классной руководительницы присутствовала еще и завуч.

      Мама и папа Арины – простые люди, слесарь и табельщица в депо, испытывали естественный, с детства въевшийся страх перед школьным начальством. Увидев директора и завуча, которые еще в их бытность школьниками никому не давали спуску, Аринины родители окончательно оробели. Но если мама в крайнем волнении не могла слова вымолвить, то папа, напротив, становился ершистым, говорил лишнее – петушился.

      – Объясните нам природу многочисленных ран на руках вашей дочери! – потребовала классная руководительница.

      Мама услышала: «объясните природу», и почувствовала себя двоечницей, не подготовившей урок по географии, закаменела. Папа бросился в бой.

      – Какие раны? – хрипло спросил он. – Кто нашу дочку бил?

      – Это я у вас спрашиваю! – повысила голос педагог. – У Арины на руках следы систематических пыток! Живого места нет. Жестокое обращение с ребенком – это уголовно наказуемое преступление. Мы привлечем органы опеки и прокуратуру. Мы не позволим вам издеваться над ребенком!

      – Вы что? – опешил папа. – Белены объелись?

      – Как вы смеете разговаривать с педагогами в подобном тоне? Сразу видно, что за обстановка у вас в семье.

      – Наша обстановка не ваше дело, прекрасная у нас обстановка.

      – Это она печет, – тихо сказала мама.

      – Вот именно! – подхватил папа. – Надо же! Записать нас в фашисты!

      – Погоди, Володя, – заговорил директор, – не кипятись. Давай разберемся.

      – Давайте! – Папа Арины покрылся красными