Фредерика деловито познакомилась со своими соседками, бросила дорожную сумку на пол, а сама прямо в одежде плюхнулась на кровать и взгромоздила свои ноги в высоких черных сапогах на спинку койки.
Возникла неловкая пауза. Все три девушки, исподтишка поглядывая на остававшуюся пустующей кровать, ожидали ту, что займет это место.
И она появилась.
И если при виде вызывающе одетой Фредерики ее соседок охватило изумление, то когда на пороге появилась четвертая постоялица, все три девушки замерли от шока, превратившись на время в каменные изваяния.
Никогда до этого им не приходилось видеть земного создания столь неземной красоты.
Ариэль Бридженд была чудо как хороша. Миниатюрная – чуть выше коротышки Тэсс – брюнетка с глубокими синими, словно воды Латтеркени, глазами, обрамленными длинными, густыми ресницами, аккуратненьким носиком, пухлыми алыми губками и изумительной родинкой на подбородке, сияла ярче драгоценного камня. Ее полные, упругие груди, тонкую талию и круглые бедра удачно подчеркивал изысканный шелковый дорожный наряд из лучших модных салонов.
Едва ей стоило войти и приветственно улыбнуться, как она осветила своей белозубой улыбкой всю комнату. Тэсс мигнула. Уж не мерещится ли ей все это?
– Привет, девочки! Я Ариэль, – брюнетка, которая все же оказалась настоящей, а не общей галлюцинацией, помахала присутствующим изящной ручкой в белой кожаной перчатке и, указав пальчиком на свою кровать, тут же скомандовала кому-то: – Мальчики, сюда!
Только сейчас оторопевшие девушки заметили за спиной брюнетки двух крепких мужчин, загруженных, словно вьючные мулы, множеством чемоданов.
Ариэль одним взглядом своих огромных глазищ охватила всю комнату и радостно захлопала в ладоши.
– Миленько!
Пока носильщики втаскивали в номер объемный багаж постоялицы, девушка подбежала к шифоньеру, открыла его и, заглянув внутрь, торжественно объявила:
– Миленько!
Затем подбежала к узкому окошку, распахнула его и с искренним восхищением уставилась на вид заднего двора, на котором громоздились контейнеры с мусором да росли два пожухлых деревца без листвы.
– Миленько!
Потом вернулась к носильщикам, покопалась в изящном ридикюле, вынула оттуда пачку смятых банкнот и, не пересчитывая, протянула ее мужчинам. Когда же носильщики покинули комнату, молодая женщина, сияя как ребенок, подскочила к своей кровати, пощупала ее рукой и, визжа от удовольствия, плюхнулась на подушку.
– Миленько!
Три девушки во все глаза смотрели на свою новую соседку, задаваясь одним и тем же вопросом: что она тут делает? Если нахождение в комнатушке цокольного этажа Ив и Фредерики казалось странным,