– Хьюстон, у нас проблемы, – прокашлявшись, тихо промямлила. – Дима, придурок, обернись!
Соколов, продолжая напевать, садился за парту. Затем, он все-таки решил меня послушать и обернулся. Веселая песенка в ту же секунду оборвалась. Голубые глаза его округлились, а на лице нарисовалась невинная улыбочка.
Я тихо вздохнула, садясь на стул. В группе повисла тяжелая атмосфера.
– Ой, Анна Васильевна, здравствуйте, – все с той же улыбкой проговорил Димка, подскочив. – Э, народ, вообще-то учитель в классе! Проявите хоть каплю уважения и поднимите свои за… То есть, поднимитесь!
Мои одногруппники, в том числе и я, встали. Странно, но все были сначала в ступоре и ожидали, какая участь ждет бедного Соколова. Одного Диму, кажется, это совсем не волновало. Стоит себе, улыбается, на физичку поглядывает ангельским взглядом.
– Соколов, с тобой все в порядке? – строго поинтересовалась Анна Васильевна, скрестив руки на груди.
Это была женщина лет сорока, одетая в черный, деловой костюм. Лицо ее, на котором красовались модные очки, было строгим, синие глаза имели тяжелый, холодный взгляд, от которого лично мне становилось не по себе.
– Со мной? Ну, да, – как ни в чем не бывало ответил Димка, будто не он распевал песни на всю аудиторию несколько минут назад.
– Мало того что ты вместе с Самойловой, опоздал, так ты еще и орешь песни с неприличными словами, – возмущенно проговорила Анна Васильевна.
Ух, сколько металла было в ее спокойном голосе. Я поежилась, опустив голову. Может, пронесет?
– Почему вы считаете слово «сексуальный» неприличным? По-моему нормальное слово! Тем более это правда, – с гордыми нотками в голосе отозвался Соколов. – Или вы сочли неприличным другое слово?
Ой дура-ак. Я ткнула друга в бок, чтобы прекратил нести чушь, но он, кинув на меня короткий взгляд, снова посмотрел на преподавательницу, которая, кажется, была в шоке. В глазах ее плескались гнев и удивление.
– Соколов, ты находишься в учебном заведении, веди себя тут соответственно! Мне директрисе пожаловаться? Еще один такой фокус, и я напишу докладную на всю группу. – Женщина, хмуро взглянув на Димку, величественно прошла к своему столу. – Садитесь.
Мы и остальные студенты с облегчением сели. Все же мой немного недалекий друг являлся любимчиком всей группы, поэтому за него многие переживали.
– Ты совсем идиот? – через какое-то время тихо прошипела я, следя глазами за тем, что чертила на доске Анна Васильевна. – С этой теткой шутки плохи, Соколов. Она тебя сожрет и костей не оставит.
– Ой, Самойлова, напугала кота сосиской, – тихо, но пренебрежительно ответил мне Димка. – Я знаю подход ко всем учителям, так что расслабься.
После своих слов он вальяжно откинулся на спинку стула, изображая короля и победно мне улыбаясь.
– Соколов, ты почему не пишешь? Сейчас к директору отправлю! – Рявкнула преподавательница, заставив Димку своим ледяным голосом резко склониться над