После этих слов, Витя демонстративно наклонил банку таким образом, чтобы его слуга мог лицезреть картину её полного опустошения.
– Кеша, – игриво перебирая бровями, начал Виктор, – ты понимаешь, что мои обезьяньи мозги сейчас расплавятся от перегрева мыслительного процесса? Нужно срочно хмельное охлаждение! Давай побыстрее! Шевели своими дряблыми круассанами, и принеси папочке выпить!
Делать нечего. С Витьком лучше не спорить. Хотя, всё чаще и чаще меня начинают одолевать мысли о поиске ветеринара, способного закодировать обезьяну. Очередной пенный выстрел в голову Витька заставил его продолжить свои рассказы о реинкарнации, хотя с каждым глотком они становились всё более медленными, более вялыми и менее информативными:
– Во! Придумал! У нас же есть летательные аппараты, которыми люди могут управлять на расстоянии с помощью пультов управления? И на эти самолёты… И эти… Как их… Ну, Иннокентий, помогай! Похожие на вертолёты с четырьмя винтами…
Мой друг жалобно тянул ко мне свои руки. Он молил, он искал ответа, лицо его погрузилось в скорбь и отчаяние. Незнание названия летающего чуда с четырьмя винтами буквально сводило его с ума. Словно нищий, тянущий свои немощные руки к великому князю, держащему в своих закромах и подвалах несметные богатства, имя которым – знание. Я не стал его долго его мучать, тем более что догадывался, о чём идёт речь:
– Квадрокоптеры что ли?
Лицо оборванца засияло от счастья. Вот оно, то самое слово, открывающее дверь к просветлению!
– Да, да, и ещё раз да, Иннокентий! Правильно говорят, не суди человека по его имени. Ты не так плох, как я о тебе думал! Ты ещё не совсем потерянный для общества. Молодец!
Он похлопал меня по плечу. Ему надо научиться контролировать свои недюжую обезьянью силу, так как его дружеский шлепок сопровождался не очень приятным треском в районе моего плечевого сустава.
– Так вот! Эти квадропуттеры! Вы же ими управляете… Наблюдаете за ними, крепите к ним камеры. Соответственно, Вы можете наблюдать за ними как со стороны, так и с помощью камеры, прикреплённой к ним. Вот так, приблизительно, я себя и ощущал, когда был богомолом, сороконожкой или любой другой мелкой тварью.
– А сейчас твоё сознание где? – поинтересовался я.
Виктор Приматович важно положил руку на свой огромный живот:
– Целиком и полностью здесь, мой друг! Наконец-то за долгие годы, а, может быть, даже столетия, я себя ощущаю полноценной личностью. Я свеж, бодр, силен и неописуемо красив!
– А ещё скромен, – добавил Ваш покорный слуга.
Виктор нахмурился: он медленно поднял одну из своих бровей вверх, дабы выказать своё подозрение:
– Иннокентий… Мне кажется или я заметил пробегающих по-Вашему далеко не совершенному мыслительному процессу долек сарказма, направленных в мою сторону?
– Ну