– Ты своим мерзавцам морды бей! – разозлилась Долженко, – Моим сама исполню …. Я, Миша, всё это сказала не для того, чтобы ты ручищи распускал, а для того, чтобы по новой возбуждался. Я справочки навела, у неё муж знаешь кто? Константин Тодуа! Без пяти минут депутат федерального собрания. Кабы не ускользнул!
– Ты думаешь это муж? Погоди… Кира рассказывала, что последний год он с женой не жил. Лечился за границей. Вроде у мужика онкология предстательной железы. Если так, то ему не до жены было. У тебя заключение врача лучевой диагностики здесь?
Долженко согласно кивнула.
– Давай! – рявкнул Исаичев, – буду навещать без пяти минут депутата федерального собрания. Пусть прояснит ситуацию. Он, полагаю не всё время отсутствовал. Выходит, его супругу кто-то регулярно избивал, а муженёк вроде не в курсе? Во всяком случае во время следствия Тодуа об этом ни разу не обмолвился. Странно!
Галина Николаевна покопалась в красной папке, но прежде чем протянуть подполковнику бумагу, добавила:
– Твоя жиличка Кира Светлане Кобзарь близкой подругой была. Так?
– Так!
– Прежде поговори с ней и с Ольгой. Жена у тебя психолог, а психолог в этом «деле» значимая фигура. Не гони коней Михаил, потихонечку… потихонечку… поспешай не торопясь… Едрит твою картошка!
Михаил в раздумье снял очки и, как всегда, в эти минуты, машинально вынул из кармана носовой платок, протёр им стёкла, водрузил на место:
– Вся предварительная версия летит к чёртовой матери. Самоубийство Светланы в неё никак не лезет. Мы полагали это месть. Звягинцеву, Строганову убивали, Киру тоже пытались убить, причём не являя лица, а тут вон чего! Если Светлану избивали долго, получается она знала своего мучителя. Хотя погоди… Васенко считает, что Строганова тоже знала своего убийцу.
Долженко усмехнулась:
– Считает? Дошло, наконец… Если тебе Михал Юрич, интересно моё мнение, тогда скажу так: в этом деле хозяйничает один человек, и вы правильно завязали их в общую версию.
– Завязать-то завязали, – вздохнул Исайчев, – да только за какой узелок не потянешь, новый появляется…
– Ничего, Мишаня, – ласково промурлыкала Галина Николаевна, – наступит тот день, когда и ты поймёшь, что всё это совершил дворецкий! Едрит твою картошка!
……………***
Кира услышала, кто-то тихонько поскрёбся в дверь её комнаты. Она предполагала кто и очень не хотела, чтобы именно он увидел её больной, с опухшим от бесконечных соплей носом, с красными веками. Хотя она ждала, скучала, поэтому кое-как, расчесав пятернёй волосы, прохрипела: «Войдите!» и быстро натянула одеяло до самых глаз.
– Привет, Мышка-норушка! Болеешь? – Роман присел на край кровати, попытался стянуть с лица Киры одеяло, – Не упирайся, задохнёшься…
– А ты