– Можешь сказать мне что-нибудь?
– Как только я пришла с работы, у меня разболелась голова, – с трудом ответила она. – Я даже не знаю, который час…
– Восемь… – сказал тихо МакКинток, взглянув на часы с фосфорисцентными стрелками.
– Значит, уже часа два мне плохо.
– Ты ела?
– Нет. Когда я в таком состоянии, я не могу есть. Меня бы стошнило. У меня также страшно болит живот. У меня мигрень. Это моя проблема. Как, впрочем, и у многих женщин.
МакКинток впал в прострацию. Это должно было случится в самый неудачный момент. Он заставил ее страдать еще больше со всем этим шумом, который создал, и теперь он не имел никаких идей, как помочь ей.
– Что я могу сделать для тебя, чтобы облегчить боль? – спросил он. – Ты выпила что-нибудь? Не знаю, какую-нибудь таблетку, анальгетик… Что-нибудь, что пьют в таких случаях?
Синтия сглотнула, потом громко закашлялась, хватаясь рукой за живот.
– Да, я выпила таблетку, которая обычно помогает, но меня сразу же вырвало, а значит, считай, что я ничего не пила, – она снова закашлялась. – И я ничего не могу пить. Не говори мне больше об этом! – снова немного раздраженно произнесла она.
– Нет, хорошо, хорошо, – поспешно сказал МакКинток. Присев на пол, он поправил свой дорогой, но помятый, как тряпка, костюм и ощутил сильный голод. Он думал, что поужинает с ней, но теперь это оказалось невозможным, учитывая ситуацию. Что ему делать? Постараться найти компромисс.
– Послушай, дорогая, что скажешь, если я возьму тебя под руки осторожно и провожу до кровати? Я закрою дверь в твою комнату, и ты будешь в темноте и тишине. Там тебе будет спокойнее и лучше, чем на диване. Что скажешь? – тихо предложил он.
– Мммм… Хорошо, – шепотом согласилась Синтия. – Но ты, почему не хочешь остаться со мной? – жалобно спросила она.
– Эхм… Не то, чтобы я не хочу остаться с тобой. Я ведь приехал именно для того, чтобы увидеть тебя. Я выехал к тебе прямо из университета и еще не ел, поэтому я хотел бы пойти на кухню…
– Аааааа! Не говори мне про еду! Я же просила! – снова закашлялась она, словно от рвоты.
– Извини, извини. Но… Как я иначе могу тебе объяснить ситуацию и… – резко замолчал он в ожидании, когда пройдет кашель. Когда она успокоилась, МакКинток, увиливая от ответа, взял ее под руку и повел в комнату в полной темноте. Потом мягко опустил ее на кровать и укрыл покрывалом, взятым из шкафа. Она промямлила невнятное «ммммм» и приложила руку ко лбу. МакКинток погладил ее руку и вышел, бесшумно закрыв за собой дверь.
Потом он включил свет в коридоре и несколько мгновений стоял ослепленный. Зрачки его были максимально расширены в темноте, и теперь повышенная доза света ворвалась в его глаза прежде, чем зрачки сузились. Пару раз он зажмурил глаза и снова обрел зрение.
Прежде всего он направился поднять упавшую статуэтку. Проверив, в каком она состоянии, он обнаружил, что вещица осталась целой. Осторожно поставив ее на полку, он,