– Точно не скажу, государь, примерно сотни полторы.
– Кто начальствует над ними?
– У каждого отряда числом человек в тридцать свой начальник, ну а над всеми Федор и Михаил Никитичи.
– Значит, Романовы решили, что я намереваюсь извести весь их род? Но разве полторы сотни холопов, большинство из которых и военного опыта не имеют, защитят их?
– Александр Никитич говорил, что если укрепиться на подворье, царь не решится на сражение.
Годунов ухмыльнулся.
– Верно говорил твой господин. Ни с того ни с сего напасть на подворье любого боярина невозможно. Это вызовет гнев сперва москвичей, а следом и всего русского народа.
– Так же и Александр Никитич говорил.
– Из твоих слов выходит, что Романовы укрепляются для защиты, а не для нападения.
– О каком нападении может идти речь, государь? Федор Никитич очень умный человек, он прекрасно понимает, что это смерти подобно, себе дороже выйдет.
– Не все ты знаешь, казначей. Романовы рассчитывают на то, что болезнь подкосила меня, готовят государственный переворот.
Бартенев открыл рот от удивления.
– Переворот?
– Именно. У Разбойного приказа есть доказательства этому. Но готовят хитро, скрытно, вовлекают в заговор все больше людей. Понятное дело, я допустить этого не могу. Федор Никитич все верно рассчитал. Царь не решится на захват подворья. Это вызовет волнения в городе. Но когда появятся веские доводы, я вынужден буду это сделать. Иначе возникнет угроза самой государственности.
– Извини, государь, я плохо понимаю тебя.
– А тебе и не надо ничего понимать. Вон на столе бумага, рядом перья. Садись и пиши донос в Разбойный приказ.
– Донос?
Годунов повысил голос:
– Тебе что, уши заложило?
– Нет, государь, я сейчас. – Бартенев сел за стол, взял перо, пододвинул к себе лист бумаги. – А что писать-то, государь?
– Пиши. В Разбойный приказ от дворянина Бартенева, казначея боярина Александра Никитича Романова. Сим доношу, что бояре Романовы имеют намерение отравить царя Бориса Федоровича и его семью, для чего на подворье втайне держат коренья, из которых знахари, верные Романовым, должны сделать яд, который и подсыплен будет государю с семьей во время одной из трапез.
– Но это же неправда.
– Пиши, если с головой распрощаться не хочешь. Поставь подпись и дату.
Бартенев написал, склонил голову и сказал:
– Это значит, что ты, государь, теперь имеешь повод уничтожить род Романовых.
– Ты сделал свое дело, за что будешь изрядно вознагражден, когда заговор будет раскрыт. Семен!
Окольничий вошел в залу.
Годунов кивнул на лист бумаги:
– Забери!
Семен взял донос, прочитал.
Борис Федорович взглянул на него и спросил:
– Думаешь, откуда взяться ядовитым кореньям на подворье Романовых?
– Да, государь. Это несложно сделать. – Окольничий кивнул на Бартенева. – Я дам ему коренья. Он пронесет их в дом