И что же потом? Когда я услышала приговор, я буквально остолбенела от ярости. Так значит вот она, цена моей поруганной жизни? И что мне делать после этого? Таскать с собой револьвер?
Но что я могла сама? Только испортить дело. Защита, состоявшая сплошь из матёрых профессионалов, действительно, буквально размазала меня по стенам. Те «плечевые», которых Фомичу удалось разыскать и уговорить дать показания, впоследствии от всего отказались. Только два «камешка» и отсеялись, Вика и Оксана, две девчонки из Балашихи. Но они были не сами по себе, за них горой стояли двое хороших ребят из «дальнобойщиков», они их в трудный момент и подстраховали.
В конце концов, я всё-таки победила, и даже нашла вариант, как мне по-настоящему отомстить своим мучителям, выйдя на «золотых рыбок», но почему-то остановилась у последней черты. Струсила? Кто знает, может, наоборот, проявила осмотрительность. Должна же у меня быть хоть какая-то страховка на тот случай, если кто-то из четвёрки вдруг и в самом деле надумает уничтожить меня?
Что ж, будем считать, что путь от пункта «А» до пункта «М» я осилила. И могла теперь полностью сосредоточиться на том отрезке, по которому давно уже параллельно плелась, но без особых достижений: от пункта «М» до пункта «Р» – реабилитация. Так, для удобства, я разбила свою схему: четыре пункта – «А», «М», «Р» и «Я», но когда я прорвусь к своему собственному Я и прорвусь ли когда-нибудь – никаких предпосылок к подобной победе у меня пока и в помине не было.
И опять вдруг нахлынуло… Я всю жизнь была примерной девочкой, хотя ходила в середнячках – мне нелегко доставались мои успехи. Почему именно я, почему это случилось именно со мной – вопрос этот больше всех остальных не давал мне покоя. В последнее время я много читала из того, что мне советовали и, наоборот, не советовали, читать, и наткнулась как-то на роман «Жюстина, или Несчастная судьба добродетели» маркиза де Сада. Суть там состояла в том, что паиньку Жюстину весь роман насиловали, глумились над ней, как только могли, а она стойко переносила посылаемые ей небом испытания и даже не роптала, а её сестра Жюльетта, графиня де Лорзанж, наоборот, находилась на содержании, не скрывала своей распущенности, однако её принимали в свете, оказывали ей все знаки внимания и уважения. Так что поневоле к финалу напрашивался вопрос: а кто же из этих двоих падшая женщина, кто из них на самом деле достоин порицания, а кто восхищения?
Я увидела себя в роли Жюстины и, естественно, роль эта мне не понравилась. Я как бы перенесла действие сюжета в современность, сравнила себя с Немальцыной и пришла к выводу, что сравнение тут явно не в мою пользу. За двести лет положение женщины в обществе изменилось, конечно, в лучшую сторону, однако, сколько ещё должно понадобиться времени, чтобы она на самом деле уравнялась в правах с мужчинами: тысяча, две тысячи лет?
Глава 7
Как бы