небольшое помещение, свисая на тонком проводе. Оголённые бетонные стены впитали в себя весь смрад, весь ужас, что наполнял эту комнату несколько лет. Взяв из лежащей у стены груды детской одежды розовую курточку, Мария обмотала ею кровоточащую культю. Трясясь, она подошла к ветхой двери, из которой торчал топор. Приложив титанические усилия, девушке удалось раскачать топор, и вырвать его из двери, будто больной зуб. От неожиданности, Мария не сумела удержать тяжёлое орудие. Коснувшись пола, топор издал звон. Подойдя к двери, девушка посмотрела в пробитую топором щель. Светлело. Ночь угасала, уступая власть дню. Возле дома всё также стоял автобус. Вдохнув утренний прохладный воздух, девушка отступила от двери, затем вложив в замах все силы, она обрушила топор на преграду. Удар оказался далёк от задуманного, новая пробоина красовалась на двери в полуметре от первой. Потянув топор на себя, он с лёгкостью поддался и упал на пол. Тяжело вдохнув, Мария проделала очередную попытку. Третья щель. Через неё в комнату проник луч. Наблюдая за пылью, что летала вокруг тонкой линии света, Мария начала кашлять. Шмыгая носом, девушка закричала и стала наносить по двери удар за ударом. Онемевшая рука выронила топор, сжав ноющее плечо, Мария от бессилия прижалась к искромсанной двери.
«Нет надежды на выздоровление после нервного истощения», – проскрежетал металлический голос из плеера на понятном для Марии английском языке.
Глотнув свежий воздух из щели, Мария обернулась к лежащему на столе плееру. – Много ли ты знаешь? – пошатываясь, Мария угрожающе направилась к столу, волоча за собой топор, полотно которого с глухим звоном вторило шагам девушки.
«Ты воздвигнешь множество кладбищ
