Не отступили и погибли.
Но мы – герои этой битвы,
Мы сделали все, что смогли.
И может быть пройдут года,
Но будет жить в народе память
О тех, свое кто поднял знамя
Против дракона. Никогда
В дома свои нам не вернуться,
Не встретить больше нам семей,
Своих детей и матерей.
Быть может, в песнях отзовутся
Наши дела и этот бой,
Дракона смерть и кровь героев,
Обет, которые, исполнив,
Лежать остались под горой.
Нас помнят – значит живы мы,
И наши битвы не напрасны –
Сияет солнце в небе ясно,
И звезды по ночам видны.
«Расправляет ветер крылья…» Каждый раз, когда она вспоминала о семье, Айре, и том, как все это сплелось в ее жизни и вылилось в настоящее, вспоминалась и эта песня. Последняя, которую исполнил ее отец. Та, которая будет преследовать короля Родериуса. Нет, не сейчас. Рано. Надо подрасти, найти учителя. А вот потом она найдет способ рассказать всю правду о добром короле. Напишет новые песни, где расскажет о жестокой осаде, грабежах, казни защитников. О том, что король предоставлял людям только один вариант для выбора: предательство или смерть.
Понятно, что не до всего девочка дошла сама. Что-то она подслушала в разговорах взрослых, что-то рассказывал жрец, сам не понимая, на какую благодатную почву падают его слова, и даже не догадываясь, какие плоды они принесут. Девочка внимательно слушала все и впитывала в себя, сравнивая с тем знанием, которое получила в Ривгарде.
– Ниса, обедать! – раздался приглушенный тканями голос.
Отложив в сторону работу и собрав то, что успела сделать, она поспешила вниз.
Конь резво бежал по хорошо утоптанной дороге. Если специально не присматриваться, можно и не заметить, что не так давно на этих землях шла война. Только кое-где вдруг мелькнет среди кустов печная труба, или среди сухой травы станет заметна зола – следы пожарищ, в которых исчезали небольшие деревни. За четыре года природа почти скрыла нанесенные ее телу раны, но не до конца. То тут, то там росли плодовые деревья, кое-где стояли воткнутые в землю, покрытые ржавчиной столбики, некогда служившие жителям коновязью, а в земле кое-где еще встречались добротные крышки – следы бывшего на этом месте подпола. А если обогнуть заросли малинника, то можно было выйти к каменной стене – некогда там стоял богатый дом. Об участи его хозяев, равно как и остальных жителей деревни, можно было только догадываться. Но явно ничего хорошего не ждало их, раз не вернулись люди к прежнему месту жительства.
Конь всхрапнул, после чего сбавил ход. Юноша, направил его в сторону большой яблоневой рощи. Когда-то тут был небольшой сад, но люди не вернулись в разоренное поселение, деревья, предоставленные самими себе, разрастались. Молоденькие яблоньки тянулись к свету. Деревья дичали, плоды их мельчали, становились кислыми. И все равно в ветвях круглый год стоял птичий гомон, а в конце осени в рощу начиналось паломничество всевозможных лесных обитателей от ежей до медведя, наедавшего жирок для спячки. Но в начале зимы в роще было пусто. Птицы сидели по гнездам, настороженно следя за чужаком. А зверям и вовсе нечего было днем делать так близко далеко от чащи
Съехав