Амелия переспросила:
– Как понять ваше «если вернемся в Англию»? Разве не разумеется само собой, что мы вернемся немедленно, как только сумеем?
– Да, да, конечно, – торопливо отозвался я, мысленно осыпая себя упреками за то, что сформулировал вопрос именно таким образом. – Стало быть, это не праздное любопытство: предстоит ли нам вскоре встретить самих себя?
Амелия нахмурилась.
– Не думаю, – произнесла она, помолчав. – Мы путешествовали во времени – этот факт столь же неоспорим, как и тот, что мы путешествовали в пространстве. И если только я не ошибаюсь в корне, мы оставили мир тысяча восемьсот девяносто третьего года так же далеко позади, как Ричмонд. В настоящий момент в Англии нет ни Амелии Фицгиббон, ни Эдуарда Тернбулла.
– Что же тогда, – подхватил я, поскольку предвидел ее ответ, – подумал сэр Уильям о нашем исчезновении?
Амелия неожиданно улыбнулась.
– Чего не знаю, того не знаю. Да и не думаю, что он вообще заметил мое отсутствие до истечения двух-трех суток. Он человек, сосредоточенный всецело на своих замыслах. А когда выяснилось, что я исчезла, он, вероятно, связался с полицией, чтобы меня занесли в списки пропавших без вести. Это он, по крайней мере, счел своим долгом.
– Вы говорите о нем с такой холодностью! Уверен, что сэр Уильям был весьма озабочен вашим исчезновением.
– Я просто излагаю факты так, как представляю их себе. Я знаю, что он готовил машину времени к исследовательской экспедиции и, не опереди мы его, стал бы первым в истории путешественником в будущее. Машина в лаборатории, сэр Уильям нашел ее в целости и сохранности, – вернувшись отсюда, она встала в точности на то же место, будто ее и не трогали, – и он продолжил осуществление своих планов, не обращая внимания на окружающее.
– А если бы сэр Уильям заподозрил истинную причину нашего исчезновения, разве он не попытался бы отыскать нас с помощью той же машины?
Амелия решительно покачала головой:
– Учтите два обстоятельства. Первое: для этого он должен был бы уяснить себе, что мы самовольно использовали машину. И второе: даже если бы он заметил это, он должен был бы догадаться, где именно нас искать. Первое почти невозможно, поскольку машину по всем внешним признакам никто не трогал, а второе и вовсе немыслимо: у машины нет памяти, она не ведет записи своих маршрутов, в особенности проделанных в автоматическом режиме.
– Значит, нам придется самим искать дорогу домой?
Амелия пододвинулась ближе и взяла меня за руку.
– Вот именно, – только и сказала она.
4
Солнце миновало зенит, и стена зарослей стала вновь отбрасывать тень, а мы все шли и шли вперед. И тут, как раз когда появилась настоятельная необходимость передохнуть, я вдруг схватил свою спутницу за локоть и указал прямо перед собой.
– Глядите, Амелия! – крикнул я. –