Как мы болели за Егорову! Наученные горьким опытом ожидания победы на самой первой, пятнадцатикилометровой дистанции, где Люба проиграла знаменитой итальянке Мануэле Ди Чента, мы говорили о чем угодно, только не о том, что Егорова может выиграть. После поражения Люба выглядела настолько расстроенной, что, казалось, она может просто не успеть забыть о первой гонке и целиком настроиться на новый бой.
Но она выиграла.
Потом Егорова обессиленно сидела на снегу в нескольких метрах от финиша, а рядом, уткнув лоб ей в плечо, словно обиженный, несчастный ребенок, точно так же сидела и всхлипывала Ди Чента…
– Люба, у меня просто нет слов!
– Думаете, у меня есть? Я даже не чувствую сейчас ничего. Знаю, что бежать одеваться надо, иначе замерзну, но на самом деле даже на это сил нет.
– Тогда до встречи через час?
– Договорились…
После поражения в первой гонке она отказалась со мной разговаривать. Я была в отчаянии, и Егорова, которую я расстроенно пошла провожать до автобуса, словно поняв это, вдруг очень мягко сказала:
– Простите, но мне и правда не хочется сейчас ничего говорить. Вы ведь поймете, правда? Не обижайтесь…
Двух значков с российской символикой оказалось достаточно, чтобы служащий пресс-центра пропустил нас после второй гонки в пустую комнату и встал снаружи, предварительно пообещав, что внутрь без нашего на то желания не попадет никто. И, к полному моему удивлению, на вопрос, каким временем я могу располагать, Егорова вдруг сказала: «Любым, я не тороплюсь. Автобус придет только через час. Да и там, – она кивнула на дверь, – разойдутся».
– Вы настолько не любите журналистов? Или побаиваетесь?
– Да нет. Просто в том состоянии, в котором я обычно бываю во время соревнований или перед ними, сложно отвлечься от внутренних мыслей и контролировать все, о чем приходится говорить. А пишут об этом по-разному. Далеко не всегда приятно. Да вы и сами слышали, какие вопросы задают. Не собираюсь ли я, по примеру Юхана-Улафа Косса, пожертвовать свои премиальные деньги на помощь детям, больным СПИДом. Что отвечать? При том, что никаких денег я еще и в глаза не видела. Но прекрасно знаю, что любое мое слово тотчас будет напечатано в сотнях изданий.
– А что хотелось бы ответить?
– Такие жесты могут позволить себе только очень богатые люди. Но это – не ответ, это