А насчет Андрея не знаю, странный он какой-то. Я вот сейчас дошла до хостела, ну, он меня проводил, теперь пойду одна погуляю. С ним особо город нормально не посмотришь, мне кажется. В общем, достал.
Нам с кошкой не хватает доброты,
Мы с Пашей как ценители разлуки.
Моя щетина помнит твои руки,
Но я устал и даже подостыл.
Нам с кошкой не хватает ясных дней
В кругу тридцати первой параллели,
Быть вместе – все, что мы сумели,
Нас это лето сделает сильней.
Полина сидела в баре на самой легендарной барной улице Питера и читала поэта Таганова. Она сначала стеснялась, а потом была очень приятно удивлена, что читать книги в кафе и барах Петербурга считается в порядке вещей, и это вовсе не для того, чтобы выпендриваться или понтоваться. В каждом втором кафе были целые стеллажи и полки, заставленные книгами, в том числе и поэзией. Часто Полине попадались таблички, информирующие о том, что в баре идет открытый книгообмен и можно взять понравившийся томик себе.
Так что из толпы она не выделялась. Расчувствовавшись и вдохновившись таким всеобъемлющим негласным родством и взаимопониманием, она подошла к стойке и заявила бармену, что ей бы отведатьс шампузень. Ну, типа как делали заказ в начале прошлого века. Бармен посмотрел на нее с сочувствием. Полина застеснялась и промямлила, что ей подойдет и глинтвейн. Если можно.
Лучше бы взяла что-нибудь холодное. А теперь сиди и давись горячим на такой жаре.
Максим вел себя странно. Но новый знакомый Полины был еще более странным и как-то превратно понял ее просьбу показать ей душу города. Улица Думская – легендарное же место, а он даже не собирался туда ее сводить. Уже несколько дней прошло. А Максим все в командировке.
Широкая витрина бара служила удобным столиком с отличным видом на Перинные ряды, Гостиный двор и кусочек Невского. Повсюду лежали декоративные подушки.
Полина достала из рюкзака медведя и посадила его рядом со стаканом глинтвейна. Сфотографировала, сделала отметку о своем местоположении и приписала хештег «впитерепить», подумала, стерла и заменила на «мишкапьетвинишко».
Открыла книгу поэта Таганова на том месте, где остановилась, и подсунула вместо закладки мягкую медвежью лапу. «А еще #мишкачитаеткнижку».
Глинтвейн остыл, а Полине, помимо кучи лайков, пришло одно личное сообщение: «Привет! Я мишкапьювинишко в соседнем баре! В Питере пить!»
– Ну вообще, если вот ты прямо нормальный выход требуешь, наверное, самое как раз нормальное исчезнуть. Дружите просто с ней по переписке, и все такое.
– Ты что? Ты что? Как это я так? А она? А я?
– Чего-о?
– Нравится она, говорю, мне. Очень.
Уж лучше бы он инсценировал свою смерть, а потом появился в реальной