– Благодарю, что сообщили мне это заранее, – огрызнулся я. – Было бы весьма неосторожно с моей стороны подвергать новый, необкатанный инк столь сложному испытанию.
К моему вящему ужасу, Дональд не уловил потока желчи в ответе, а, напротив, одобрительно кивнул.
– Чертовски рад, что вы это понимаете, – сообщил он с милой улыбкой, живо напомнившей мне дядюшку Бью, главного злодея из сериала «Линейная семья Браунов». – Очень редко приходится сталкиваться со столь ответственным отношением к вверенной технике. Особенно со стороны оперативных работников. Боже, видели бы вы, в каком ужасном виде мне приносят иногда их фиши: смятые, перекрученные, оплавленные. Просто не представляю, что они с ними делают!
Меня куда больше занимал вопрос, в каком состоянии пребывали в данный момент опера, чьи фишки приносили Доку в столь непотребном виде.
– Заверяю вас, – я яростно прижал фишку к груди, – что я приложу все усилия, дабы с этой малюткой не случилось подобных неприятностей.
Я был абсолютно искренен – немного наберется за мою жизнь вещей, в которых я был бы столь же живо заинтересован.
Рагнарссон одобрительно покивал, неловко сунул мне свою пухлую ладошку – мне показалось, что я сжал плохо надутую секс-куклу, – и, моментально утратив к нам с Элли всякий интерес, вернулся к своему прежнему занятию – разглядыванию под Т-проектором чего-то светло-коричневого. По виду, а главное, по консистенции предмет его исследований больше всего походил на продукт жизнедеятельности… ну, скажем, кота – кучка была небольшая.
– Куда теперь? – осведомился я у своего очаровательного гида, когда дверь лаборатории Дока с тихим шипением отрезала его от враждебного мира. – Кто у нас следующий на очереди, дядюшка Скрудж или Русалочка?
– Думаю… – начала было Элли, но ее речь была прервана стремительным появлением из-за угла коридора парнишки лет четырнадцати. Встрепанная прическа – восемнадцать цветов, классический «ретро» – и совершенно дикие выпученные глаза, словно по коридору следом несется как минимум свихнувшийся штрекер.
Естественно, мимо меня он благополучно пробежать не сумел – ножны «Кобры», которые я заботливо придерживал, дабы не оцарапать о пол, находились как раз на уровне его колен. Лететь ему метров пять… не поймай я его за шиворот.
А вот моя дальнейшая реакция изрядно удивила меня самого.
Я поднял паренька за воротник куртки и припечатал к стене.
– Еш-ш-ще раз, – никогда не думал, что умею подражать змеиному шипу, – коснеш-ш-шся моей ш-шпаги – обреш-ш-жу ноги! До уш-шей! – После чего разжал пальцы.
Парнишка с четким стуком ссыпался на пол, несколько раз ошалело моргнул, бросил затравленный взгляд в сторону моей сопровождающей и, испустив что-то среднее между взвизгом и всхлипом, вскочил и