– Понимаю, – кивнул мистер Вульф. – Хоть мало кто решился бы на перевод на третьем курсе. Но некоторые вообще уходят из академии. Переводятся в Глисетский университет или в высшую школу Найтлопа. Уровень образования там ниже, зато спокойнее. Вы уже знаете о Мартине?
– Да.
– Вы не поэтому?.. – он поглядел на меня, на заявление и снова на меня.
– Не поэтому, – заверила я.
Саймон удовлетворенно кивнул, словно мой ответ совпал с тем, что он вычитал в справочнике, подписал заявление и пожелал мне удачи на новом месте.
– Подпишите у декана нашего факультета, а затем – у декана целителей. Вы же согласовали перевод?
– Конечно, – соврала я.
Решить вопрос я планировала в обход деканатов.
К четырем часам, когда бледное зимнее солнце уже опустилось к горизонту, я была в главном корпусе.
– Милорд Райхон занят, – с неприятной улыбочкой сообщил секретарь. – Можете записаться на прием. В будущую среду вас устроит?
– Нет. Будьте добры, сообщите милорду Райхону, что я хочу поговорить о происшествии на полигоне.
Игнорировать упоминание полигона он не посмел. Проскользнул в едва приоткрытую дверь ректорского кабинета и практически тут же вышел.
– Вас примут, – бросил так, словно согласие Оливера на разговор со мной оскорбило его до глубины души.
– Спасибо, – поблагодарила я, поборов соблазн сказать что-нибудь едкое или хотя бы одарить его уничижительным взглядом, хорошо удававшимся аристократке Элизабет.
Прошла в кабинет.
– Присаживайтесь, мисс Аштон, – пригласил сидевший за столом ректор. – Я верно понял, у вас есть информация о сегодняшнем происшествии?
– Да, – я опустила глаза, чтобы не смотреть ему в лицо. Отвлекало.
– Почему вы не поделились ею с инспектором?
– Не хотелось, чтобы кто-либо знал. Но и скрывать это не получится. – Я глубоко вдохнула, собираясь с духом, и выпалила: – Сегодня на полигоне пострадал не только Мартин Кинкин, но и я.
– Каким образом? – в голосе Оливера слышался скепсис: Элси давно исчерпала лимит его доверия.
– Во время тренировки что-то случилось. Что-то, из-за чего я… Я не могу использовать магию! – Эмоции Элизабет выплеснулись наружу, и последняя фраза прозвучала с неподдельным отчаянием.
– Что, простите? – не выказывая и толики обеспокоенности, переспросил ректор.
– Я не могу использовать магию, – всхлипнула я.
– И в чем это проявляется?
– Ни в чем. Ни в чем не проявляется! Плетения не плетутся, фигуры не складываются, потоков не вижу. Хорошо, на полигоне иллюзии были, а если бы настоящие зомби?
Взглянув мельком на мужчину, отметила, что он задумался. Теперь нужно не упустить инициативу и подтолкнуть его к принятию правильного решения.
– Я заявление написала, на целительский, – продолжила плаксиво. – К полигону