– Какой? – я рассудила, что пусть лучше она поделится идеями с нами, чем сорвется демонстрировать их режиссеру.
– Смотри, – провидица вскочила со стула. – Сначала платье. Черное. Как ночь. Звездная ночь.
– С блестками? – предположила Мэг.
– Ага, – Сибил обрадовалась, что ее задумку поняли, и не заметила скептической ухмылки целительницы. – Потом туфли. Каблук четыре дюйма, чтобы сделать меня повыше.
– Нормального роста, – шепотом уточнила Маргарита.
– Ты же не сможешь в них ходить! – ужаснулась я.
– Смогу, я тренировалась, – заверила провидица. – Но главное – грим и прическа. Прическа высокая. Волосы растрепаны, где-то сбились в колтуны…
– Как у Элси наутро после Осеннего бала, – вставила Мэг.
Вот язва! Я-то полагала, ехидство – прерогатива главных героинь.
– Да, вроде того, – согласилась Сибил. – Лицо думала забелить, на щеки – лиловые румяна, сиреневые тени на веки, и черная помада. Здорово, да?
– Да, – сказала я.
– Но не страшно, – добавила целительница. – Я бы воспользовалась учебником по демонологии. Вот там жуть! Крылья, рога, хвосты. Хотя бы вторую пару глаз на лбу нарисовать.
– Не знаю, – протянула я неуверенно. – По-моему, чтобы было страшно, нужно что-то большее, чем лишние органы.
– Что? – заинтересовалась Сибил. – Ты бы чего испугалась?
– Я? Мертвой девочки из теле… зеркала.
– Девочки? – удивилась Мэг, не найдя повода для подначек. А вот муж, теперь уже бывший, долго надо мной посмеивался, когда я вздрагивала от телефонных звонков после того ужастика.
– Девочки, – подтвердила я и продолжила голосом, каким в лагере после отбоя рассказывали страшилки: – Мертвая девочка выходит из зеркала. Белая сорочка, босые ноги с темными прожилками вен. Длинные черные волосы падают на бледное лицо, почти скрывая его, но иногда видны бескровные губы и недобрые, совсем не детские глаза. Девочка идет к тебе. С волос ее стекает вода. Девочка протягивает руку и говорит глухо и хрипло: «Семь дней»…
– Почему семь? – робким шепотом спросила Сибил.
– Отсчитывает, сколько тебе осталось жить. Завтра девочка придет снова и скажет: «Шесть дней». Потом – пять. Четыре, три… В самый последний день девочка не скажет ничего…
– Жуть, – поежилась Мэг. – Это ты в книжках вычитала?
Она кивнула на связку, что я притащила из библиотеки.
– Нет, это для доклада. Собиралась просмотреть сегодня.
– Ой! – подскочила Сибил. – У меня же тоже доклад! Забыла совсем. Не обидитесь, если я уйду?
– Иди, – разрешила Маргарита. – Мне тоже кое-что дописать нужно. А Элси, видишь, читать – не перечитать.
Девичник закончился так же неожиданно, как и начался. Сибил убежала к себе, Мэг оккупировала стол и зарылась в конспекты, а я выбрала самую тонкую книгу и вернулась в кровать.
Выбор оказался неудачным. После бодрого начала, позволившего мне свыкнуться с местной письменностью,