Глава 2
VOLENTEM DUCUNT FATA, NOLENTEM TRAHUNT[7]
Дмитрий Васильевич Хромин смотрел в неправдоподобно синее небо, где начинали проступать перекошенные созвездия, знанием коих он так гордился в школе. Худший день его жизни близился к непредсказуемому завершению, но это не утешало: трагические и невосполнимые события, насытившие его, вполне могли бы довести до суицида среднего санитарного чиновника, происходи они хотя бы на протяжении полугода. Но есть понятие запредельного, и если за считанный час после обеденного перерыва ты успел взять крупную взятку, лишиться ее, а заодно квартиры, невесты и карьерных перспектив, оказался на мушке киллера, поучаствовал в древнем магическом ритуале, а на закуску, просто в качестве бонуса, оказался в первом веке то ли нашей эры, то ли до таковой, вешаться уже не тянет. Тянет либо просыпаться, либо тихо материться. Но даже этого утешения Дима Хромин был теперь лишен.
– А я тебя не спрашиваю! – взревел за спиной голос человека, который материться предрасположен и, более того, вот-вот начнет. – Не спрашиваю, что мне теперь делать! Я не люблю, когда меня кидают, и никому не советую меня кидать. Когда меня кто-то кидает…
– Я тебя, что ли, кинул? – спросил Андрей Теменев, выходя из-за желтой известняковой плиты. По извечной привычке всех оперативных работников, он вел беседу, расхаживая взад и вперед, хотя, наверное, никогда еще в исторически обозримом прошлом сотруднику Федеральной службы безопасности так не мешали при ходьбе надгробия этрусского капища. Но выбора у невольных путешественников по эпохам не оставалось. Тащить увитых скотчем римлян куда-то еще ни у кого желания не нашлось, а оставлять их без присмотра все дружно сочли неразумным. Но на этом консенсус и иссяк.
– Ты – мент! – обличающе ткнул пальцем в Андрея Магистр Белый, которого хотелось теперь назвать Магистром Грязным, если ориентироваться на состояние свитера. – Ты – мент, и тебя ко мне приставили. И я не уверен, что твое ментовское задание не включало срыв экспедиции в изначальную российскую Чудь…
Продолжая вышагивать по могильным плитам, Андрей закатил глаза и потряс в воздухе левым кулаком. Сжать правую кисть не позволял пистолет системы Макарова, который Теменев почитал за лучшее не прятать под мышку с того момента, как, ободренный победой над древнеримским легионером, русский экстремист Белаш приказал: «А возьмите-ка у него ствол».
Скинхед Саня проявил нерасторопность и получил от вождя очередной подзатыльник, а Алексей Илюхин с готовностью выполнил приказ и теперь хромал на левую ногу, что не мешало ему продолжать пожирание дикорастущего винограда. Только постоянная демонстрация оружия удерживала с этого момента обмен мнениями на уровне словесной перепалки.
– Хорошо, я – мент! – сквозь зубы процедил Андрей, после чего подсунулся вплотную к сидящему у плиты с нарисованным то ли солнцем, то ли улиткой Хромину и потряс «Макаровым»