«Одолел Слепца и рехнулся, что ли, от счастья? Да ведь это он заслужил почести и челобитие. А вовсе не я», – пожал плечами Герфегест. Киммерин и Горхла удивленно таращились то на Герфегеста, то на челобитчика.
Герфегест вложил меч в ножны. Наверное, нужно было что-то сказать, поднять человека с земли. Но Герфегест, ошалевший в круговерти событий этой ночи, не мог сообразить что.
И тут уста неведомого укротителя Слепца, только что поцеловавшие проклятую землю Денницы Мертвых, наконец-то отверзлись:
– Некогда я обещал тебе, Хозяин Павшего Дома Конгетларов: если ты вернешься, я паду перед тобой ниц.
Нисоред не убил Слепца, ибо невозможно убить то, что не живет. Он лишь смирил его силою своей магии. Он усыпил его, лишил воли, заставил служить себе.
Запасливый Горхла бросил Нисореду как следует наколдованную цепь, на которой Мелет привел Слепца в Сармонтазару на погибель Герфегесту. И намордник, который сковывал жвала мерзкой твари в те дни, когда она служила Гамелинам.
Нисоред удовлетворенно крякнул и тут же надел сбрую на Слепца. Он обвязал цепь вокруг колонны из красного гранита, подпиравшей ничто (или, может, небо?) у парадного входа брошенного дворца.
И только когда Слепец был обезврежен и изолирован, они позволили себе почувствовать усталость.
Нисоред помог Герфегесту перетащить в убежище Двалару. Грудь воина была разорвана передними лапами твари, стремительно выскочившей из вопящей немыслимыми чайками и шумящей далеким морем темноты ночи.
Ребра Двалары были перебиты ударом не менее мощной задней паучьей лапы в четырех местах. Двалара дышал. Но его дыхание было прерывистым, частым и сопровождалось громкими хрипами.
– По-моему, он не жилец на этом свете, – шепотом сказал Герфегест, стараясь казаться бесстрастным.
Несмотря на то что временами Двалара чудовищно раздражал Герфегеста своей беспардонностью и болтливостью, несмотря на то что порою он казался Герфегесту невыносимо самовлюбленным идиотом без чувства юмора и меры, несмотря на то что он все больше ревновал Киммерин к Дваларе, Рожденный в Наг-Туоле не хотел его смерти.
Помимо жалости была еще одна причина, которая заставляла Герфегеста заботиться о здравии Двалары. Если Двалара умрет, а именно на это указывает слабый и нечеткий пульс, который Герфегест едва смог прощупать с левой стороны его шеи, еще одна смерть будет лежать на его, Герфегеста, совести. Смерть еще одного человека, поставившего свою жизнь на кон ради Семени Ветра.
– Если ты продолжишь потакать своим невеселым мыслям, парень наверняка умрет, – сказал Нисоред. – И карлик умрет тоже – ложноязык этого урода весьма ядовит!
– Интересно,