– Где ты стоял, когда выронил Семя Ветра?
– Приблизительно здесь. – Герфегест сделал несколько шагов в сторону и ковырнул землю носком сапога.
– Хорошо.
Горхла подошел к Герфегесту и швырнул ложноязык на землю.
– У Слепца есть два безусловных стремления, – пояснил он тоном итского любознателя. – Первое в том, чтобы восстанавливать свою целостность. А второе в том, чтобы идти к Семени Ветра. Для ложноязыка Слепца второе стремление сильнее первого. Отойдем. Не будем мешать его стремлениям.
С точки зрения Герфегеста, ложноязык Слепца вился по траве достаточно бесцельно. Но спустя некоторое время Герфегест обнаружил, что в его движениях есть некоторая закономерность. Сворачиваясь и разворачиваясь кольцами, ложноязык медленно отдалялся от того места, куда бросил его Горхла.
– Похоже, ложноязык Слепца знает что-то, чего не знаешь ты, Рожденный в Наг-Туоле, – не без иронии заметил Двалара.
– Возможно, – сухо согласился Герфегест. – Однако я полагаю, нам нет смысла стоять над обрывком беспросветно тупой твари, покуда он ищет Семя Ветра. Я должен предать земле тело Тайен.
– Разумно, – кивнул головой Горхла. – Очень разумно. Но могу ли я задать тебе один вопрос?
– Говори.
– Может, оденешься? Или отныне твоей единственной одеждой будет меч?
Первый раз за день Герфегест услышал что-то, похожее на шутку.
– Меч, – серьезно ответил Герфегест. Только сейчас он стал чувствовать холод.
Герфегест направился в святилище, которое служило ему жильем последние семь лет. Обезображенное нападением Слепца и его шевелящимися останками, оно сейчас больше походило на мясную лавку, где вместо мяса продают свежие отбросы.
Статуи-хранительницы – четыре бронзовые оленеглавые девы, установленные здесь некогда варанскими паломниками, – безмолвствовали. Опасность ушла, оставив боль, усталость и решимость до конца исполнить Заклятие Конгетларов.
Каменная чаша пустовала, и Герфегест не знал, суждено ли ей когда-нибудь еще принять Семя Ветра. Скорее всего – нет. Возможно – да.
Герфегест подошел к стенной нише, забранной грубой полотняной шторой. В нише хранилось то немногое, в чем может нуждаться воин.
Яловые сапоги и легкие сандалии. Крепкие грютские штаны и просторная льняная рубаха. Пояс, плащ, подбитый медвежьим мехом, и выходной варанский кафтан, на котором голубой и белой нитью вышиты Пенные Гребни Счастливой Волны. Походный харренский сарнод и ореховая шкатулка со снадобьями, среди которых сыскались бы и яды. Боевой цеп и перевязь «крылатых ножей». Все. Меч был у него в руках, ножны висели в изголовье ложа. Их с Тайен ложа.
Герфегест оделся. Плащ, сандалии и ореховая шкатулка не без насилия уместились в сарнод. Перевязь с «крылатыми ножами» привычно легла на плечо. Герфегест взвесил в руке боевой цеп. Некоторое время он стоял, добиваясь совершенной чистоты мысли. Не вышло.
С