А Мэриан расхаживала вокруг и всем восхищалась. Она первый раз в жизни увидела пресс для сена в действии. Я слышал, как девушка восторгалась бесстрашием погонщика, уверяя его, что лишь настоящий смельчак способен вот так, как он, ходить за этими неистовыми, норовистыми конями. А что, если поперечина ворота сломается? Подумать только, что тогда с ним произойдет!
Затем она восхитилась обвязчиком тюков, выразив восторг по поводу того, как это один работник может выполнять столько операций одновременно, и разве это не замечательно, что человеческие руки могут действовать как будто сами по себе, словно каждой из них управляет собственный мозг. Затем вернулась обратно, глянула на меня и ужаснулась тому, какому огромному риску я себя подвергаю, орудуя этой громоздкой штуковиной с четырьмя изогнутыми и острыми, как копья, зубьями. По своему обыкновению, Мэриан назвала меня по имени – Джо. А вы вспомните Наполеона. Ведь он знал поименно всех солдат своей армии, разве нет?
Так вот, в этом и заключался весь фокус. Кстати, получалось это у нее чертовски величественно, и даже недостойнейший из подданных мог рассчитывать на благосклонный взгляд царственных очей.
– Уж можете не сомневаться, – ответил я, – риск огромный…
Я хотел добавить еще что-то, но тут облако пыли над платформой немного рассеялось, и она увидела бледное лицо мальчишки как раз в тот момент, когда тот вонзал вилы в огромную копну сена.
– Боже мой, мистер Ньюболд! – воскликнула девушка с таким неподдельным ужасом в голосе, что даже у меня по спине побежали мурашки. – Неужели вы нанимаете детей… с оплатой по заниженным расценкам?
Мне показалось, что Ньюболд был готов сквозь землю провалиться. И тогда я мысленно пожелал, чтобы так оно и случилось, чтобы земля сомкнулась у него над головой и чтобы он уже никогда не выбрался обратно.
Глава 6
Все-таки не часто выпадало счастье поглядеть на Ньюболда, оказавшегося в дурацкой ситуации. Но именно в ней он теперь и был. А тут еще этот негодный сопляк, этот Чип, загрузив в пресс последнюю охапку сена, остановился у самого края площадки и в то время, как погонщик прокричал «Вынимай!» – заявил:
– Эй, Ньюболд! Мы что тут, для танцев собрались, что ли? А баба-то здесь что делает?
Я подумал, что после этих слов Руни уж теперь точно заберется наверх и оторвет мальчишке голову; а обвязчик тюков вытащил из пресса готовый тюк, закрыл дверцу, после чего высунулся из-за угла и одарил пацана свирепым взглядом.
Но я понял, в чем дело.
Просто Чипу не было никакого дела до женского сострадания. У меня сжалось сердце. Подумать только, какая железная выдержка у этого мальчика! Я знал, что ему было очень плохо, что он с ног валился от усталости, но при этом не жаловался и не требовал сострадания к себе! И если уж на то пошло, не хотел, чтобы его жалела женщина!
Уж