Попов настаивал, что оптимальным корпусом для нового броненосца может быть только круглый. И особо отмечал экономические и политические аспекты выгоды от такой формы, благодаря чему сразу же нашел сторонников своей идеи. Из письма Попова управляющему Морским министерством от апреля 1870 года:
«Избрание этого типа для броненосцев на юге России не только избавит нас от значительных денежных затрат на сооружение судов прежних типов, которые по местным условиям не могут вполне удовлетворять требованиям современной обороны, но и лишит иностранные державы повода делать нам какие-либо возражения и протесты… Круглые суда без всякой натяжки могут быть причислены к разряду плавучих крепостей и не войдут в список судов флота».
В мае 1870 года оставалось еще немало вопросов по поводу проекта. Какие пушки ставить – гладкоствольные или нарезные? Накрывать ли сверху броневой плитой орудийную башню? Сколько ставить машин и, соответственно, валов с винтами? Как обеспечить, помимо остойчивости, хорошую управляемость?
26 мая генерал-адмирал «выслушал комиссию относительно системы и размерений предполагаемых броненосцев». От того варианта, который он выбрал, за милю несло уходящими временами. Например, артиллерийская башня предполагалась неподвижной и открытой сверху. Пушки в ней нужно было поставить гладкоствольные, калибром 508 миллиметров. Борт следовало защитить 550-миллиметровой броней на подкладке из дубового бруса почти такой же толщины.
Морской технический комитет российского адмиралтейства «слегка подправил» версию великого князя. Например, пушки решено было все-таки делать нарезными. В июне семидесятого года министр Н. К. Краббе утвердил задание, и будущий строитель броненосца – корабельный инженер поручик А. В. Мордвинов – занялся составлением сметы «на потребные для постройки материалы».
К этому времени был составлен и проект «мастерской броненосного судостроения» для Николаевского адмиралтейства и подобрана группа офицеров-исполнителей. Военно-морской агент в Англии контр-адмирал И. Ф. Лихачев начал закупки необходимого для мастерской оборудования.
В середине лета 1870 года Европа вновь провалилась в войну – на сей раз Франко-прусскую. И Франция потерпела от пруссаков жестокий разгром. На Парижский мирный договор, ограничивающий развитие русского Черноморского флота, теперь можно было с чистой совестью начхать с самой высокой маячной башни, что подтвердила международная Лондонская конференция в январе 1871 года. Россия получила право строить хоть здоровенные броненосцы по английскому образцу, хоть высокобортные дальние крейсера-фрегаты…
Правда, денег в российской казне больше не стало. Теперь в защиту странного проекта «круглого