Когда монстр снова атаковал, Фокс перепрыгнул через его огромную голову, шипы аэшма пролетели всего в нескольких дюймах от его тела. Приземлившись, он, поддразнивая монстра, щелкнул того по носу. В присутствии зрителей даже Фокс не мог удержаться от показушности.
Несмотря на вспыхнувшую за ушами нарастающую боль, я продолжала сражаться. Меня окружил вихрь ветра, засияла руна Связывания. Аэшма застыл на месте, когда его тело опутали нити моего заклинания.
– Умри, – прорычала я, и парализованное существо рухнуло наземь. Но дэв еще не был повергнут; чтобы его убить, требовались силы, а моя головная боль только мешала.
По армии солдат пронесся дружный вздох облегчения. Вперед вышел принц Канс с неестественно горящими глазами, двигался он при этом как-то странно.
В моей голове тут же зашевелились тени. Перед глазами вспыхнуло очередное видение: вода и сложенные за спиной крылья, я стремительно плыву в морских глубинах…
Пока я с трудом пыталась выбросить картинку из головы, существо, воспользовавшись моим кратким замешательством, приготовилось к последнему отчаянному рывку. Кален ринулся вперед, чтобы схватить принца Канса за одежду и оттащить назад, а в эту секунду его попытался прикрыть Фокс. Один из шипов аэшма пронзил грудь брата насквозь.
– Умри! – вновь закричала я. Мое заклинание устремилось к дэву и поразило его в самое сердце. Отвратительное чудовище опрокинулось назад, утащив Фокса за собой. Его покрытые шерстью короткие лапы невольно дернулись, после чего дэв содрогнулся и затих.
– Фокс! – Мне доводилось видеть его и с ранениями похуже, но ни одна сестра не выдержит вида проколотого насквозь брата.
Фокс приподнялся с тела неподвижного зверя. Слегка скривившись, уперся ногой в усеянную шипами тушу, дернулся назад и с чавкающим звуком высвободился.
От этого зрелища всех окружающих затошнило. Принц Канс, содрогнувшись, отвел взгляд, а Кален смотрел на него с мрачным обвинением.
– Я в порядке, – заявил Фокс. – От легкой сердечной боли еще никто не умирал.
– Вот болван, – процедила я, однако свободно вздохнула, заметив, что с ним действительно все хорошо. Я глубоко вонзила нож в поверженного аэшма, не обращая внимания на кровь и вонь, исходящую от его внутренностей. Подвигала клинком внутри, пока не услышала характерный стук лезвия, наткнувшегося на что-то тверже кости.
Погрузила в рану руку и извлекла на свет фиолетовый безоар. Труп аэшма тотчас же обратился в пыль. От него остался лишь ярко сверкающий на моей ладони камень. «Невероятно, – подумала я, – как внутри такого уродства может скрываться такая красота».
Когда мы вернулись во дворец, принца Канса вдруг охватила дрожь. Он потер лоб.
– Даже не знаю, леди Тия, что на меня нашло. Я глупо полагал, будто это безопасно.