– Старый, босс хочет посмотреть на свою дочку. Открывай ворота.
– Не положено, – прогудел Матвей.
Скривив невероятно пренебрежительную гримасу, парень заявил:
– Ты че? Совсем тупой? Сказано четко: босс хочет повидать дочку.
– Никого не положено пускать, – упрямо заявил привратник. – Ходят тут всякие!
– Тебя прямо тут уделать?
– Не положено.
– Позови начальство.
– Договаривайтесь по телефону, – буркнул Матвей. – Мое дело совсем маленькое. Все, кто приезжают, заранее о себе предупреждают, а вы свалились, как кирпич на башку.
– Да у вас тут настоящий Владимирский централ! – хмыкнул парень. – Зови свое начальство, дело не ждет.
– Как дочку-то зовут? – буркнул Матвей.
Выслушав ответ, он удивленно покачал головой и достал трубку радиотелефона. Новость была такой, что звонить пришлось на самый верх.
Настоятельница стояла на приплюснутой насыпи, скрывающей бетонный дот. Сложив руки на груди, она внимательно наблюдала за суетой, разворачивающейся на грязном поле. Четыре команды воспитанниц тащили огромные стодвадцатимиллиметровые минометы в сторону финишной черты. Девчонки, азартно крича и барахтаясь в растоптанной грязи, упирались в тяжелые орудия плечами и спинами, пытаясь опередить своих противниц. Внизу, возле дота, три инструктора спорили на занимательную тему – как наказать проигравшую команду. Мюллер прислушивалась с немалым интересом – ей была небезразлична тема обсуждения.
Посмотрев на потуги ближайших воспитанниц, настоятельница нахмурилась. Покрытие площадки совсем негодное, слишком подсохло, никто не проваливался в грязь слишком глубоко. Надо срочно подогнать несколько водовозок и устроить втык сотруднице, командующей этим сектором полигона. Эта дура скоро высушит дорожки до каменного состояния.
В кармане запиликал телефон. Достав трубку, Мюллер спросила:
– Да?
Выслушав сообщение, она произнесла:
– Скажи, чтобы подождали. Я сейчас подъеду, потом позвоню. Пустишь только отца, пусть его проводит кто-нибудь из сотрудниц. И вели очистить двор, он не должен увидеть ничего странного.
Убрав телефон, она покачала головой – новости были удивительными.
Дверь осторожно открылась, показалась стервозная физиономия Кобры. Преданно глядя на свою начальницу, она спросила:
– Пускать?
– Давай.
Дверь открылась еще шире, впуская плечистого импозантного мужчину лет сорока пяти. Окинув взглядом его костюм и блестящие часы, выпяченные на запястье, Мюллер высчитала, что все это добро стоит очень прилично.