Строри был прав – гондорцы давно уже проложили хорошую вымощенную камнем дорогу в обход топей Чистолесицы (в устье реки сохранялась прекрасная охота); после вторжения тракт был заброшен, но при Великом Короле строили, как говорится, на века.
Трое друзей оставляли позади заброшенные деревни – некогда богатые и ухоженные; здесь вперемешку селились и роханцы, и гондорцы. Из первых те, кто уцелел, были все сейчас в Эдорасе, где король Эодрейд пытался управиться с самыми неотложными делами восстановленной Марки; а где сейчас вторые?..
Хоббиту хотелось верить, что и впрямь в Дол Амроте.
Приречный Тракт казался сейчас поистине «тропами мёртвых», теми самыми, что «ведут на дорогу мрака». Несмотря на зелень лесов, несмотря на весёлый птичий щебет – хоббиту казалось, что он едет через огромное, от края и до края протянувшееся кладбище. Такое кругом царило запустение, и так жутко смотрели на путников окна покинутых домов…
Однако он был уже не тем юным и впечатлительным хоббитом, что ехал в своё время от Бренди-Холла по ночной дороге, ежеминутно ожидая встречи с заблудшим к ним орком. Они несли кольцо Олмера в Мордор, пусть и отчасти, но повторяя путь знаменитого Братства; и вновь доказывали, что хоббитам, как и прежде, по плечу любые талисманы и прочие магические предметы.
Так продолжалось несколько дней, пока…
– Конные. Позади нас. Много. – Маленький Гном поднялся с земли, где он лежал, прижимая ухо к каменным плитам. – И довольно близко. Скачут с запада.
– Истерлинги, не иначе, – процедил Торин. – Или эти, новые, Круглые Шапки.
– Неважно, – Фолко уже повернул своего конька в чащу. – Пусть их себе едут, хоть истерлинги, хоть ещё кто, да если даже и роханцы, хотя им тут взяться неоткуда.
Ждать незваных гостей пришлось недолго; однако, к полному удивлению хоббита и гномов, это оказались не роханцы, не харадримы, не истерлинги и даже не какие-нибудь хегги с ховрарами. Прямо по тракту топала копытами и сверкала доспехами знаменитая гондорская тяжёлая конница – воины, которых хоббит уже не чаял когда-нибудь увидеть вновь.
Их кони были по-прежнему роскошны, знамёна – всё так же горды; и на них всё так же расцветало Белое Древо c Семью Звёздами и Короной Арнора, словно и не было годины тяжких и горьких поражений.
– Барук хазад, однако, – только и выдохнул Маленький Гном. – Это я сплю, что ли? Откуда они тут взялись?!
– Нет, не спишь. – Фолко подал своего пони подальше в заросли. – Пусть себе едут. Я ещё не забыл тот приём, что нам оказали в Минас-Тирите.
…Однако они опоздали. Передовые всадники вели тонкомордых и быстрых гончих; псы учуяли чужой запах, дружно принявшись рваться с поводков. И, надо отдать должное гондорцам, они больше не оставляли предупреждения без внимания.
Миг – и собаки спущены; ещё миг