Всего-то пару минут ей потребовалось собраться, чтобы ухватить его за руку и поволочь за угол, схватить за яйца, как умела, и поцеловать неуклюже, укусив, со злости, за губу.
– Больно же…! – отреагировал на укус.
– Заткнись, и слушай сюда! – прошептала, приперев к стенке арки. – Я исполню твою прихоть… Но, не потому, что ты мне нравишься, как партнёр – не хочу, чтобы завтра весь двор гудел обо мне. Ясно? – прошептала быстро. – И, чтобы я тебя больше не видела!
– Даже в Клубе…?
– Даже там.
Без толку смотреть в его глаза, пытаясь найти в них ответ: что заставило прийти к ней в дом, если выбрал её одну среди десятка отменных девочек – его взгляд, все такой же пустой, не много потерянный, но не бессмысленный, будто знал её всю жизнь. Или кого-то напомнила. Он, затаившись, не сводил с неё глаз, притих и лишь прислушивался телом, как холодной рукой копошилась у него в трусах, переминая, пальцами, «шарики». Чувствовал, как по телу расползается дрожь и там все стало набухать, как это обычно и бывает.
А она – лишь смотрела ему в глаза и нюхала его дыхание, пропитанное парами алкоголя.
Ей хотелось сделать все по-быстрому, лишь бы больше не увидеть, впредь. Знала, как за пару минут довести до оргазма, собрать все сперму во рту, выплюнуть в салфетку, чтобы и следа не осталось на дорожке. И не забыть укусить за головку члена, чтобы помучился пару недель, как и она, когда пропал на месяц, и не совал его больше никому и никуда. Пусть знает, что от неё никакой наигранной ласки больше не получит. Никогда, и даже простой отсос будет казаться каторгой.
Только она хотела спустится на корточки, чтобы взять в рот подготовленный орган он, выдернув руку из трусов, её остановил. Дал быстро понять, что не за этим приходил. Застёгивая ширинку, ещё и добавил, что она в людях вообще не разбирается, а в каждом видит лишь ходячий член.
Но она, стряхнув тонкий капюшон кофты головой, тут же его остудила:
– У меня там ребёнок спит… – сказала свистящим шёпотом. Её глаза сверкали в полуночной темноте. – Не дай Бог проснётся, и не найдёт меня…, что я ей скажу? Я даже не знаю твоего имени, а ты ко мне в друзья набиваешься…
– Джек… Разве, я не говорил?
– И, знать не хочу. – отреагировала, не задумываясь. – Ты мне все испортил…
Но Джек, все также, не много оскорблённый, не много удивлённый, вздыхая тяжко, оглядывался по сторонам. Вероятно, стал осознавать свою вину. Посматривая невинно, слушал внимательно её, слегка простывший, голос, с нотками хриплой правды и обиды, беглый рассказ, сколькими предметами её трахали, в попу… Что приходилась на себя надевать, в роли кого выступать и терпеть боль и издевательства. И все из-за него. Из-за того, что перепакостил ей всю репутацию, сбил прежний ритм, на который была настроена, и могла работать, как часы, не рискуя своим здоровьем. И, главное – своими всенощными разговорами и ненавязчивым сексом сбил чувство меры, и сложно