Я медленно ехал по улицам, запруженным автомобилями, возвращавшихся с работы людей. Все они продолжали жить своей жизнью, не подозревая о разыгравшейся в моей жизни нежданной трагедии. Я нащупал знак солара в кармане. Ааман должен помочь мне!
Вняв совету начальника полиции, я отправился в храм.
Я выбрал самый дальний храм, находившийся на высоком холме.
Дорога туда была нелегка, от стоянки до храма было девятьсот девяносто девять ступеней. Не каждый прихожанин мог добраться до порога храма, особенно такие, как Сесиль и подобные ей отягощённые внешностью люди. Уже слегка вечерело и солнце не палило так яростно, как днём. Оно ушло за тонкие тучки, раскинувшиеся на небе, как веер. Птицы возвращались домой в свои гнёзда. Их тёмные силуэты, как росчерки пера оживляли желтовато-голубую подсветку божественных небес, откуда сейчас на грешную землю взирал Ааман.
Я обогнал черепахоподобную женщину, которая едва не становилась на четвереньки, так сгибала её тяжесть нароста на спине. На лестнице маячили ещё два-три человека. Я знал, что сюда приходят люди с большими проблемами. Заплатив усилиями за право быть услышанными в этом храме, они ожидали действенной помощи, и она частенько приходила.
Поцеловав на входе, висевший на шее солар, я переступил порог открытых дверей и вошёл внутрь. Церковь была высокой и светлой, множество окон и витражей, пропускающих солнечные лучи создавали атмосферу радости и полёта. На возвышении стояла фигура Аамана, простирающего руки в благословляющем жесте. На его лице играла добрая и всепонимающая улыбка. Обычно Ааман изображался в золотых одеждах и босой, это символизировало ценность и простоту его учения.
Стулья с высокими спинками стояли не рядами, как в главном храме, а полукругом. На них сидели несколько человек, погрузившихся в молитвы. Был и «святой путь», – два ряда многоярусных подсвечников со свечами, между которыми ты проходил, чтобы сжечь тёмные помыслы и подойти к фигуре Аамана уже очищенным.
Взяв несколько свечей, я пошёл, расставляя свечи в подсвечники, и подойдя к Ааману, положил свои руки на его ладони.
-Всесветлый и всезнающий Ааман, являющийся нашей сутью, прошу уберечь мою невесту от дурных людей и спасти её от беды! Дай мне путь, чтобы найти её, как нашла тебя твоя вечная подруга!
Тёплые руки божества, казалось, впитали в себя мои слова и ответили: «Положись на меня, всё будет хорошо!». Я прошёл к месту священника, который стоял ко мне спиной и смотрел в высокое узкое окно на зелёный луг, простирающийся внизу с белыми коровами, кажущимися отсюда игрушечными.
-Святой отец! – позвал я его.
Священник обернулся. И, как обычно, меня поразило лицо Аамана, священническая маска, которая смотрелась, как живое лицо. Я почувствовал укол в сердце, настолько близок был мне его облик. Высокая золотая тиара наклонилась в знак приветствия.
-Слушаю, сын мой… – голос священника звучал чисто и мелодично, никакой, даже малой хрипоты в голосе.
-Я никогда не бывал в