– Эри, я сейчас в тебя чем-нибудь кину. И это будут отнюдь не бриллианты.
Угроза звучала вполне серьезно, и общего с предыдущими нежностями имела мало. А от лениво-порыкивающего тона, которым она была произнесена, у меня сладко заныла каждая клеточка тела. Узнаю своего мужчину!
Кьер сел, провел ладонью по лицу, волосам, стряхивая с себя липкую паутину дремы. И я откровенно залюбовалась этим жестом, этим телом, красивым, волевым лицом. Куда там до него графу Грайнему, о коем сейчас были все мечты и помыслы драгоценной матушки.
С графа Грайнема подлая мысль плавно утекла в сферы еще более неприятные. Внезапно созревший план требовал внимания и обдумывания, а время, отпущенное на это, утекало сквозь пальцы речным песком.
– О чем задумалась? – голос герцога выдернул меня из размышлений.
– Да так, дела криминалистические, – отмахнулась я. Не хватало еще заново вернуться к допросам и плохому настроению, ведь только-только удалось его растормошить.
– И что с ними?
– Все-то вам, герцог, надо знать! – в прежнем игривом тоне отозвалась я, перекинув расчесанные волосы за спину, и пеньюар, словно невзначай, соскользнул с плеча, задетый этим движением. – Извини, мой милый, но у меня правило – не тащить проблемы с одной работы на другую!
– Какую – другую? – отчетливо рыкнул Кьер, раззадоренный не то спектаклем, не то моим упрямством.
Глядя ему прямо в глаза, я медленно вернула рукав на место, позволяя гладкому шелку неторопливо скользить по коже.
– Так я герцогской любовницей подрабатываю, по совместительству.
Повисшее молчание заполнялось грозовым запахом близкой магии. Я вся подобралась, как завидевшая мышь кошка.
– То есть мало того, что для тебя это работа, – тихо-тихо и очень спокойно уточнил Кьер. – Так еще и не основная?!
Я с веселым визгом соскочила с кровати, увернувшись от брошенной подушки. Вторая пролетела над головой, третья врезалась в столбик кровати, за которым я спряталась, прикрывшись бархатным пологом. А когда с бешено колотящимся сердцем я выглянула, чтобы выяснить местоположение стрелка и оценить количество оставшихся зарядов, Кьера на кровати уже не оказалось.
Я вскрикнула уже по-настоящему, когда плечи сжали стальные клещи, резко разворачивая меня лицом к воплощению ночных кошмаров – демону, сверкающему разрядами грозовых молний.
– Убива…
Рывок – ткань так и не успевшего мне толком послужить пеньюара треснула, открывая доступ к телу.
– Насилуют! – пискнула я, быстро исправившись.
Больше лишних звуков мне Кьер издать не дал. Горячие губы впились в мой рот, руки с силой сжали. И я вся подалась вперед, выгибаясь навстречу, позволяя Кьеру делать все, что угодно, все, что он только может пожелать. От игривой строптивости не осталось и следа. Раззадорить словами – да, а вот сопротивляться сегодня не хотелось даже в шутку, понарошку.