Проводник. Александр Викторович Гангал

остановился, обернулся, посмотрел на Сергея, потом отвернулся, снова молча пошел дальше. Сергей пожалел, что спросил.

      – У меня батя был алконавт конченый, жили мы тогда в Богом забытой деревне, Порошено называется, раньше он был военным, каким-то офицером в звании, по синьке танк утопил, его уволили, дали условно. Он не стал заморачиваться, продолжил бухать, устроился трактористом в колхоз, пил, бил меня и мамку, мне тогда двенадцать было, я, чтобы хоть как-то уйти от этого, убегал в сарай, представлял себя в другом мире, где не было бати алкаша и побоев, выдумывал всякое. Как-то раз мамка ушла на вторую смену, на заводе закруток работала, домой пришел задутый батя, доколупался до меня, что я борщ недоел, тарелку оставил на столе, за это сильно избил, ну я еле вырвался, спрятался в сарае, плакал, потом представлять себя стал в незнакомом месте, это как смотреть на три дэ картинку, сначала ничего не видишь, просто узор, а потом бац и все в три дэ. Так и у меня получилось, тогда я сильно испугался, вот до сих пор и шатаюсь, однажды даже чуть не погиб.