Бобров отложил рукопись, спросил удивленно:
– Это что – новый стиль? Никогда такой бредятины не читал. Забавно…
Сама Женя считала, что ничего забавного в «Шерстяных персиках» нет. Обычное графоманство. Грамотное, но до предела претенциозное – и потому не имеющее отношения ни к реальной жизни, ни к литературе. Но решила в дискуссию не вступать. Лучше отшутиться:
– После второй бутылки и не такое напишешь!
– Да, тут бутылкой не обойдешься, – хмыкнул Миша. – Автор потребляет чего покрепче…
– Абсент? – блеснула осведомленностью Женя.
– Да нет, скорей промедол. Или, как минимум, – травку, – возразил Миша.
Она кивнула:
– Может быть… Но браковать рассказ я не буду. Пусть настоящие писатели разбираются. Ты ведь сказал – «забавно»!
– О, ты прислушалась к моему мнению! – обрадовался Миша.
– Почему нет? – улыбнулась она. – К тому же ты еще явный брак не видел – сплошной мат, всякие «бац-бац», «хрясь», «бумс», «стволом по кумполу», «табуреткой по горбатнику»… Или «зеленый плавный вкус свежей крови»…
– Да ты уже специалист… – протянул Миша. – Но знаешь: хватит литературы, давай ужинать. Ты будешь есть палочками или вилкой?
Женя послушно сбросила «Шерстяные персики» в сумку и вдохнула интригующий запах только что принесенных суши.
– А ты научишь меня есть палочками?
…Ужин тек легко, плавно, вкусно. Жене очень понравилось, что Миша держится просто, но дистанцию тщательно соблюдает, на фамильярность не скатывается.
Она ненавидела все эти нетерпеливые объяснения: «Твои глаза прожигают мне душу» и «Я бы так хотел быть с тобой!».
Никаких «одноразовых мужчин». Только длительные, спокойные отношения: чтобы узнать человека… И проверить, и – поверить ему…
Тем более что ей никто не сможет дать совет: ни мамы рядом, ни отца, ни настоящей – с детства! – подруги… Но все о себе приходится решать – самой…
Бобров держался идеально. Смотрел на нее заинтересованно, почти влюбленно, но всем своим видом показывал: все будет так, как она захочет. И – когда захочет.
И еще Миша умел слушать. Когда он задавал вопрос и Женя принималась отвечать, она чувствовала: ему действительно интересна она – не только как девушка (довольно-таки, скажем скромно, симпатичная), но и как человек – со своей жизнью и со своим внутренним миром.
Было здорово, что можно кому-нибудь рассказать про себя! В «Глобусе» ты вообще не личность – штатная единица. Родных у нее нет… Подружки? Да им лишь бы самим поболтать, похвастаться… Мужики обычно тоже обожают рассказывать – о себе, любимых, о собственной работе (от каждого зависит, как минимум, экономическое благополучие столицы) или о машинах (если послушать, у любого тачка разгоняется до ста километров в час за шесть-семь секунд).
Но Бобров, кажется, не такой. Он смеялся, когда Женя рассказывала ему о съемках рекламы кошачьего