Жена не отвечала. Она лукаво улыбалась и жеманно отводила глаза. Такой он ее ненавидел.
– Ты скажешь, или нет?
Она не говорила. Тогда он размахнулся и нанес ей первую пощечину, затем вторую, третью, и сердце провалилось куда-то очень глубоко. Чем сильней он ее хлестал, тем большим сочувствием проникался к этой несчастной женщине, которой шагу нельзя ступить без того, чтобы ее не отдубасил муж. Но остановиться бедняга уже не мог и с тоской осознавал, что от этой отчаянной и бессмысленной молотьбы его спасет только пробуждение.
Трубников проснулся в холодном поту. Жена мирно посапывала рядом, и вид ее был ангельским. Часы показывали половину седьмого, так что досматривать спектакль не имело смысла.
Евгений нащупал под ногами тапочки, да так и замер на своей супружеской кровати. Сколько еще его будет терроризировать этот сон-мучитель? Ведь самое интересное, что его жена никогда не приходила поздно. Точнее сказать, почти никогда. Может быть, за всю их восьмилетнюю супружескую жизнь такое случалось раз пять-шесть, но муж всегда знал, где задерживалась его супруга, и повода для волнения не было. Если она действительно ему изменяет, то только днем, когда он бывает на работе.
Сзади послышалась шорох, и теплая ладонь ласково коснулась спины.
– Ты уже встаешь? – произнесла Настя сонным голосом.
– Встаю, – хрипло отозвался Евгений. – Он немного помолчал, затем внезапно спросил, подумав, что момент самый что ни на есть подходящий. – Скажи честно, у тебя есть кто-нибудь?
Сзади послышался лукавый смешок, точь-в-точь как во сне, затем шелест одеяла и хруст мосолочков. Настя сладко потянулась.
– Что это тебе с утра взбрело в голову? – нежно ответила она. – За всю жизнь я знала только одного мужчину.
Жена томно вздохнула и повернулась на другой бок. Такой ответ всегда успокаивал Евгения. Впечатление от сна тут же сняло, как рукой. Он бодро поднялся и направился в ванную. Побрившись и приняв душ, издатель выпил на американский манер стакан апельсинового сока и, наконец, набрал номер телефона больницы.
– Алло! Добрый день! Вчера к вам привезли человека с перерезанными венами. Его фамилия Колесников. Как он себя чувствует? Вы в курсе?
– А вы кто, родственник? – поинтересовалась дежурная сонным голосом.
– Я не родственник. Я его друг.
– Мы даем информацию только родственникам.
– Послушай, ты, тетенька! Я сейчас подошлю ребятишек, и ты забудешь, как тебя зовут…
– Как вы сказали? – мгновенно приободрилась дежурная. – Колесников? Сейчас посмотрю в журнале. Прооперировали его удачно. Состояние удовлетворительное. Он лежит в реанимационном отделении, в шестнадцатой палате. Возможно, после утреннего обхода его переведут в психиатрическое отделение.
Трубников бросил трубку и начал стремительно одеваться. Когда он влез в ботинки и надел пальто, из спальни выплыла жена в розовом пеньюаре.
– Ты опять не позавтракал?
– Некогда. Перекушу