Суп из лапки любимой кошечки. Длинная жизнь, состоящая из коротких мгновений. Любовь Гайдученко

на стол тем, кто пытался уговорить её быть такой, как все, и прекратить бунтовать. И после этого (теперь, после полувека прожитых лет, я понимаю, что этот вызов системе был полной глупостью) у неё начались дикие неприятности, она стала изгоем, белой вороной и вообще могла поплатиться свободой, а может быть, даже жизнью. Но, видимо, при Брежневе всё было уже не так страшно, как при Сталине, и ей удалось выйти из всех передряг целой и невредимой, чуть-чуть помяв свои перышки. Её даже приняли в институт живописи, скульптуры и архитектуры имени Репина на искусствоведческий факультет. где готовили махровых идеологов советского искусства. Впрочем, не принять её было трудно – она блестяще сдала вступительные экзамены. принимающим педагогам было трудно придраться к чему-то, так как её знания в области искусства были весьма обширны. Как оказалось, она слишком рано родилась. Эпоха гласности началась тогда, когда её жизнь шла к закату. Впрочем, как потом стало ясно. она не нашла бы своего места и в капиталистической действительности – то, что началось с развалом СССР, ей было намного противнее. И не то чтобы она была «не от мира сего» – просто её принципы и взгляды были несовместимы с теми, которыми руководствовалось большинство. Да и любила она совсем другое, а вовсе не зеленый мусор, который стал главной религией нового мира.

      Недоверие

      Как любят у нас обвинить человека в обмане или в том, что он пишет с целью поживиться! Один такой баран написал мне, что деньги на гаджеты и инет у меня есть, а на еду нет. А того не может понять, что я купила ноутбук в кредит, и из своей пенсии 8700 р. полгода выплачивала по 3800, да еще за хибары съемные платила – и что у меня оставалось? Были дни и даже недели, когда я питалась одним хлебом. Вот ничего не скажу, живущие в Сандове – люди, знающие и видящие, как тяжело мне живётся, и много раз они делились со мной картошкой, овощами и даже грибами, и только поэтому я не умерла от истощения. И таких тут много, не один не два. Кто не верит, могу дать их координаты.

      А однажды меня выгнали новые русские больную, с температурой, среди зимы, не заплатив ни копейки денег за работу. И я точно погибла бы, но две сандовские женщины (они работали в БТИ) – Галина Николаевна Царукян и Валентина Николаевна (не знаю её фамилии) надавали мне столько вкуснейших закруток из своих запасов, столько солений и варений, что я ела их всю весну. Разве можно такое забыть?!

      И удивительно, какие наивные люди у нас ещё есть! Мне пишут: «Как же так, вы издали 19 книг, но у вас нет денег на дрова?» Неужели непонятно, что сейчас литературным трудом мало что можно заработать? Издали меня в бесплатном издательстве Ридеро, там за мою электронную книгу берут с читателей по 400—500 р., а мне достается из этого 25—50. За три года не набралось и тысячи р. А здесь, в дзене, меня читают сотни тысяч, а капает мне только если кто-то кликает на рекламу под статьёй. Видимо, настолько редко это бывает, что в день получается