Старший его сын и ослик с удовольствием останавливаются, а мне краешком глаза видны самые окраины небольшого селения, до которого, впрочем, еще довольно далеко.
Уже совсем рассвело. Старик подходит ко мне и говорит
– Сильно болит? —
– Да. – Отвечаю я каким-то хриплым, незнакомым мне голосом.
Старик начинает рыться в повозке, у меня в ногах, и извлекает оттуда плотно закупоренный глиняный сосуд. Открыв зубами пробку, он подставляет мне горлышко этого сосуда прямо ко рту и говорит.
– Это не то, что было вчера. Пей, не бойся. Боль пройдёт, а ты снова поспишь. – И в его голосе я слышу столько тепла, что мне вспоминается мой отец и хочется плакать.
Но, мне понятно, что даже, если бы я не попросил пить, старик всё равно напоил бы меня тем, что он мне сейчас предлагает. И на его месте, я поступил бы точно также. Потому, что спящий человек не станет отвечать на массу неудобных, а, может быть, и опасных вопросов, которые неизбежно возникнут, как только мы въедем среди бела дня в селение.
Кочки, кочки, кочки… Когда-то давно я искренне полагал, что плохие дороги есть только у нас, в России, а не на южных окраинах дохристовой Идумеи, по дорогам которой мы катаемся нынче.
Впрочем, для меня эти места уже давно стали если не родными, то, по крайней мере, своими. Я здесь уже почти двадцать лет. После того, как…
Меня снова начинает клонить в сон. Однако мы еще стоим, никуда не двигаясь, потому, что старик ждет, пока я усну, не желая мне боли на неровностях грунта. Да и его спутникам нужен отдых. Поэтому, решив использовать возникшую паузу, я задаю ему вопрос
– Послушай, отец, – говорю ему я, – ты упомянул имя человека, о котором мне хотелось бы узнать. Если это можно. —
– О ком? – Устало интересуется дед.
– Помнишь, когда я соврал тебе, что я из Хель—Баллузы, ты сравнил себя с э… – Тут я тяну паузу, как бы вспоминая что-то. Я всё жду, когда старик продолжит мою мысль, назвав имя Юрия Гагарина, которое я якобы забыл. Но хитрый и старый ворчун тоже тянет паузу, ожидая, когда же, наконец, у меня сдадут нервы.
Я не сдаюсь. И тогда старик говорит
– Ты только подтверждаешь мои самые худшие опасения в отношении тебя. Ты не только не тот, за кого себя пытаешься выдавать, но, как теперь мне понятно, ты вообще не отсюда. И поэтому я всё больше убеждаюсь в справедливости людей, утверждавших, что ты – главарь шайки грабителей и убийц, – настоящий шайтан. Ты – не из нашего мира. Я не знаю, откуда ты здесь и когда появился, – продолжает дед, – но у нас каждый ребенок на тысячи лиг вокруг знает легенду о Юрии Гагарине. – Тут он умолкает. Молчу и я, потому что сказать мне по сути, нечего.
– Я вырос за океаном. – Говорю я ему, наконец. – Может, поведаешь мне эту легенду?
– Слушай,