Качели над Каспием. Мария Сергеевна Суворовская

мучительно не знала, что делать дальше. Переживая развод с мужем, искала новую опору, плечо, на которое можно опереться, поплакаться. Казалось, что все вокруг ждут какой-то реакции, депрессии, слезливых исповедей. А мне хотелось уехать, подальше, надолго. Надолго – значит, хотя бы на несколько дней без эфира. На несколько дней без связи с теми, кто имеет отношение к повседневной жизни. Нужно было найти повод. Какой-нибудь абсолютно рабочий и невероятно важный. Я напросилась в командировку в Центр изучения антитеррористической журналистики. У меня на руках был спасительный билет в Махачкалу. В самолёте я тихо молилась, прося Господа помочь переключить мозг на время, дать прийти в себя. В то утро у меня впервые появилось ощущение, что в области лопаток пробиваются крылья. Я лечу, взлетаю со взлётной полосы в небо, где, будто от близости к богу, проще найти спасение. Облака, купающиеся в лучах солнца, жизнь с проблемами, отдаляющаяся при наборе высоты, и я, с крыльями. Грустная, уставшая, замученная, но с крыльями.

      Вот бы крылья… Сейчас… В этих московских баллах загруженности. Руся, небось, уже стоит с Зоей Фёдоровной около театрального центра. А мне ещё ползти и ползти. Русечка, мой ангел. Тебя не было в то далёкое лето. Если бы ты был у меня, никуда бы я не поехала. Хотя… Ты должен был появиться позднее… А в тот жаркий июнь откуда-то из космоса ты посылал мне крылья. Чтобы долететь до тебя…

      Терпкий запах многодневной жаркой истомы, душная нега улиц, неряшливый облик города. Будто он никому не обязан быть чистым, ухоженным, благоустроенным. Он похож на старого аварца, встретившегося мне в одном из многочисленных переулков. Я увидела его из окна такси. Борода с сединами, чёрно-серая, будто запылившаяся, одежда, не имеющая формы. В прошлом, наверное, он был безумно красив, в его магически чёрных глазах светилась энергия силы и мощи, энергия глубины. Город был независимым, гостеприимным, но мысленно не принимающим чужаков. Гостиница, номер люкс. Место временной дислокации, зона моего морального отчуждения. Брошенные вещи и крылья за спиной. Я летела. Сняла туфли и босиком пошла по нежному песку. Вода в Каспийском море была приятно тёплой, ласкающей ноги. Прибегающие струйки воды щекотали пальцы.