поздние старты – когда на планету уже опустилась ночь, погасло бархатистое марево в небе, облака ещё подсвечены, но воздух уже тёмен. И тут поднимаешь гравитационным лучом корабль над стартовой площадкой, Пригород отпрыгивает вниз, во всё сгущающуюся тьму, а горизонт начинает выгибаться дугой и небо над ним вновь светлеет – разгораются облака, вспыхивают светлыми полосами пылевые вихри в вышине. И крошечный солнечный диск выскакивает над линией скал. Тур всегда в такие моменты наводил курсограф на солнце, и чёрная метка его точь-в-точь перекрывала сверкающий кружочек, оставляя по краям крошечные, едва заметные змеящиеся сполохи. Тур говорил, что это очень похоже на настоящее солнечное затмение, какое он видел однажды на Земле – Тур специально отправился туда в отпуск, посмотреть, что же это такое. И с тех пор Земля у него чётко ассоциировалась с солнечным затмением – единственным, что запомнилось и понравилось ему на прародине человечества.

      На высоте пяти миль Тур включил систему внутреннего оповещения и объявил:

      – Внимание! Наш корабль оживает! Просьба оставаться на месте хотя бы несколько минут. Выжившие после выхода на орбиту смогут продолжить свои дела.

      А затем Тур запустил двигатели.

      Чудовищное ускорение вдавило его в спинку кресла. Дышать сразу стало трудно, лицо одеревенело. Но Туру нравились такие старты, он экономил на этом горючее, которого вечно не хватало на самых важных операциях.

      Туру приходилось быть очень внимательным. Кресло второго пилота пустовало, и в случае чего подменить его будет некому. Но и к этому за полгода он уже успел привыкнуть. И потом, пустовало не только кресло второго пилота – в расположенной прямо над головой стрелковой рубке оставалось незанятым и кресло второго стрелка.

      «Отбой» (как и все полицейские патрульные корабли Золотого Треугольника) был рассчитан на экипаж из семи человек – командир, два пилота, два стрелка, врач и радист. Но в полиции редко бывает, чтобы кто-либо позволял себе роскошь быть специалистом узкого профиля. Кроме первого пилота – Тура – управлять кораблём могли ещё и Изя с Филом. С обязанностями стрелка могли справиться вообще абсолютно все (хотя Стрелка – первый стрелок – и не имела себе равных в этом деле). Обязанности радиста кроме Изи могли исполнять ещё и Тур с Филом. Единственный, в ком остро нуждался экипаж – врач. Далеко не всякий рейд (или даже обычный патруль) обходился без ранений. К тому же, если быстренько заштопать лёгкую рану умели все, то не каждый разбирался в судебной медицине.

      В рубку управления еле переставляя от тяжести ноги вошёл Фил.

      – Ты что, совсем рехнулся? – злобно спросил он, рухнув в кресло второго пилота. – Ты на какой скорости стартовал?

      Тур удивлённо посмотрел на Фила и молча ткнул пальцем в шкалу на приборной панели. Несколько секунд Фил озадаченно разбирался в показаниях, потом лицо его вытянулось.

      – Что-то