Ну, вот мама и братик Вова дома. Температура спала, и я снова рисую. Это мой папа. Его зовут Алексей Андреевич, но все называют его просто Лёша или Лёха. А ещё – «парень из нашего города» и «чубчик кучерявый». Он у меня очень сильный и весёлый. У нас большая семья. Бабушка, мама, братик, тётушка. А ещё овцы, козы, поросята, птица и «анчиболы».
– Ишь, опять анчиболов развели! – так говорит бабушка, когда сердится. Это она про папиных голубей и кроликов.
Мне так хорошо. Бабушка сидит на кухне у окна. В углу под потолком на узорной полочке божница, много икон. Они смотрят строго, укоризненно, не улыбаются, словно следят за нами и осуждают.
– Ликами зачернелись, беда будя, – печально вздыхает бабушка и крестится. В комнате горит лампадка. Кого-то поминают или готовятся к празднику. Приятно пахнет воском и ладаном. Горят тонкие жёлтые свечки. Из-за большой иконы Николы Чудотворца, покровителя всех казаков и нашей семьи, торчат веточки вербы и сухие головки мака.
Я люблю исподволь смотреть на иконы и слушать, как бабушка по вечерам читает им молитвы и рассказывает, как прошел день.
Она такая добрая и маленькая, моя бабушка. Кланяется иконам, крестится. «Да святится имя твоё…» Она долго перечисляет имена всех живых, которые нуждаются в божьей помощи, и ещё дольше – имена умерших, которым тоже надо помочь.
Я тоже молюсь тихо, лежа в кровати.
– Ижеесинанебеси, аминь, – шепчу я и крещусь под одеялом. Я не понимаю, что говорю, хотя бабушка учит меня разным молитвам и я ношу крестик.
Я тоже прошу Боженьку о помощи: «Пусть у нас будет еда, пусть в доме будет тепло, пусть в семье никто не болеет! Но больше всех, Боженька, помоги моей бабушке!»
Корова ударила бабушку копытом по голове, когда та ее доила. И теперь у бабушки постоянно болит голова.
Бабушку зовут Пелагея Тихоновна, но станичники называют её просто – Тиховна.
Она лучшая стряпуха нашей станицы. Её приглашают на свадьбы, юбилеи и другие семейные праздники. Она не любит ходить только на похороны и поминки, но всё равно ходит.
Про мою бабушку говорят, что если Тиховна испекла молодым на свадьбу шишки – это такие булочки для свадьбы, – то они никогда не уйдут друг от друга.
Готовясь стряпать на очередной праздничный стол, она всегда берет с собой парадный фартук да разные травки-приправки: «Ежели дело гарное деется, надоть скупаться, помолитеся да и за дело».
А еще она немного колдунья. Гладит меня по голове и шепчет: «Расти, дитятко. Я тэбе на свадьбу таки гарны шишки спеку, вовек в коханье житии будешь».
Я частенько хожу вместе с бабушкой в церковь. И очень устаю. Идти далеко, стоять долго, в маленькой церкви очень тесно и душно. Вокруг меня одни юбки да дошки. Больше я ничего не вижу. Потом мне дают просвирку. Она невкусная и жёсткая, и бабушка забирает её у меня. Ещё дают выпить из ложки что-то сладкое,