Горная пасека ему понравилась. На высокогорном плато, на зелёной лужайке, окружённой буйной растительностью южного леса, стояли смешные деревянные домики – круглые, с коническими крышами, как вьетнамская бамбуковая шляпа нон. Пасечник, невысокий худой мужчина лет пятидесяти, явно гордился своим детищем. Он мгновенно преобразился, увидев искренний интерес в глазах посетителя, и теперь походил на ребёнка, проводя экскурсию по своему хозяйству. Андрей с удовольствием слушал пасечника и узнал, кажется, всё о короткой и нелёгкой жизни пчёл-тружениц и об особенностях высокогорной пасеки.
– Да, не хотел бы я быть пчёлкой, – подытожил Андрей. – Никакой личной жизни, ни радости, одна работа, работа…
– Почему? – недоумённо спросил пасечник. – Да такой жизни можно только позавидовать! В ранней молодости о пчёлках заботятся, потом молодняк дружно и слаженно работает по изготовлению мёда, затем две недели они летают. Летают! О, это чувство полёта! Мы с вами об этом и представления не имеем. А состарившись, они учат молодых пчёлок, заботятся о них. Потом да, они умирают, но как без этого? Без смерти нет жизни. Нет, они счастливы. Их никто не унижает, не бьёт, они не воруют и не подставляют друг друга. Они не убивают, в конце концов! Нет, они счастливы, хотя всю жизнь трудятся, но в этом и заключена житейская мудрость – нельзя чувствовать себя счастливым, не уставая от работы, которая приносит пользу обществу, которая нужна не только тебе.
Глаза пасечника горели фанатичным огнём. Было видно, что эта мысль не только что осчастливила его голову, и сам он искренне верит в то, о чём говорит.
«Умный мужик, этот пасечник, – подумал Андрей, – надо будет вечерком подумать над его словами. Без труда нет счастья. Или так, тупо делай, что говорят, и ты будешь счастлив», – он нахмурился и вслух возразил:
– Нет, всё-таки не хотел бы я быть пчелой, этаким безликим винтиком в огромном механизме, таким, как все. Нет, я это я! Я хочу заниматься тем, чем я хочу; любить, кого я хочу; жить так, как я хочу, а не тупо делать, что скажут, не имея личной жизни и своего мнения. Сначала самоотверженный труд во благо общества и беспрекословное подчинение, потом – тоталитарный режим, а там и до фашизма недалеко. Нет, не хочу я быть, как все, и делать, что велено.
– Да, невооружённым глазом видно, что как все вы быть не любите, – усмехнулся пасечник, хитро посмотрев на Климова, и пояснил в ответ на вопросительный взгляд Андрея: – Длинные волосы, два обручальных кольца на руке, кожаный шнурок на шее с чёрным камушком, браслет на руке, да и сама рок-музыка – это уже некий вызов. Но позволю себе усомниться, что вы полностью свободны как в творчестве, так и в личной жизни, и думаю, что основные препоны ставите себе вы сами.
Пока Андрей размышлял над словами пасечника, тот подвёл его к краю плато. Вид отсюда