Энкидр растрогался в умилении.
6
Нинсикиль, завидуя рабыне, выбрала подходящий момент, когда муж отсутствовал, надолго уехав по приказу царя в дальние земли, и отомстила ей. За непочтительность к госпоже судья – дику24 – определил Геме-Инше промывание солью. Поздним утром за ней пришли царские стражники, один из них зачитал обвинение и решение судьи. Ничего не понимая и тревожась о сыне, оставшемся с кормилицей, Иннашага была вынуждена подчиниться. Сопровождал несчастную женщину к месту наказания старый слепой раб по имени Атаб, приставленный Энкидом помогать ей в доме.
Закон суров, но он – закон. Геме-Инша была публично подвергнута унизительному и мучительному наказанию. Зеваки, наблюдавшие за исполнением приговора, медленно расходились, обсуждая только что происшедшее на их глазах наказание возгордившейся рабыни. Палачи, буднично омыв руки и собрав нехитрые приспособления, удалились, не жалуя никого из присутствующих своим вниманием. Нинсикиль ушла раньше, чтобы не уронить достоинство перед простолюдинами и зеваками, а возможно, просто испугавшись приближающихся раскатов грома и внезапно потемневшего неба.
Слепой раб с густой белой бородой, заросшими бровями и спутавшимися прядями седых волос приблизился к Геме-Инше. Найдя её наощупь, он накинул на её сгорбленную спину и опустившиеся от рыданий плечи простенькое домотканое покрывало. Он беззвучно плакал вместе с ней пустыми глазницами, по-отечески обняв её. Атаб успокаивал и вытирал ей слезы сухой и заскорузлой ладонью. Всё кончилось. Кончилось, как ей казалось, всё и для неё – свободной и гордой когда-то Иннашаги, а теперь униженной и растоптанной рабыни Геме-Инше.
«Только бы выдержать ещё одно лето и ещё одну зиму, и тогда мне вернут свободу, – в отчаянии думала она. – Не может подлая и высокомерная Нинсикиль удерживать меня дольше в рабстве25. Если она нарушит закон, то будет сама наказана за это».
На быстро почерневшем от тяжёлых свинцовых туч небе блеснула короткая и резкая молния, за ней приблизились и прогрохотали во всю силу величественные раскаты грома, и почти сразу начался стремительно набирающий силу обильный весенний ливень.
– О богиня Инанна26, помоги мне справиться с испытаниями, выпавшими на мою долю! Сохрани меня и моего бесценного сына от несправедливости и злого рока! – так заклинала Иннашага полушёпотом свою покровительницу, подставив заплаканное лицо с закрытыми глазами, красивые спутанные волосы и испачканные одежды под мощные струи тёплого благодатного дождя, случавшегося в этих краях не более десяти раз в году.
Ливень закончился так же стремительно, как и начался. Солнечные лучи пробивались сквозь редеющие тучи. Мокрая до нитки рабыня открыла заплаканные глаза и медленно побрела со старым рабом к дому на пристани.