– Он улетел на самолете, – сказала она. – Чтобы привезти денег. Но я не должна никому рассказывать. Это секрет.
Все трое какое-то время молчали.
– Он обещал привезти мне подарок, – добавил ребенок.
– Откуда? – спросил Эвери.
– С Северного полюса, но только это секрет. – Все это время девочка держалась за дверную ручку. – Там живет Санта-Клаус.
– Передай маме, что заходили гости. С папиной работы, – сказал Эвери. – Мы вернемся к чаепитию.
– Это очень важно, – добавил Леклерк.
Казалось, девочка расслабилась, услышав, что эти дяди знали ее папу.
– Он полетел на самолете, – повторила она.
Эвери порылся в карманах и отдал ей две монеты по полкроны из денег, полученных от Сэры. Она захлопнула дверь, оставив их на грязной лестничной площадке, куда доносились звуки навевавшей сон мелодии, которую передавали по радио.
Они стояли на улице, не глядя друг на друга. Первым нарушил молчание Леклерк.
– Зачем вы задали ей этот вопрос? О ее отце?
Эвери ничего не ответил, и он добавил совершенно невпопад:
– Дело вовсе не в том, чтобы нравиться или не нравиться людям.
С Леклерком это иногда случалось. Он словно ничего не слышал и не чувствовал, уплывая куда-то в сторону, стараясь услышать какой-то звук, как танцор, который в движении вдруг перестает воспринимать музыку. Обычно в таких случаях на лице у него читались грусть и удивление человека, преданного близким другом.
– Боюсь, уже не смогу приехать сюда с вами позже днем, – тихо сказал Эвери. – Вероятно, Вудфорд будет готов…
– Нет, Брюс не подойдет для такой миссии. – Потом Леклерк поинтересовался: – Но в совещании вы сможете принять участие? В десять сорок пять?
– Да, но едва ли досижу до конца. Мне еще нужно побывать в Цирке и собрать вещи в дорогу. Сэра вообще-то не очень хорошо себя чувствует. Но я пробуду в конторе, сколько смогу. Простите, что задал тот вопрос. Мне жаль, действительно жаль.
– Не хочу, чтобы кто-то узнал об этом. Следует сначала все-таки поговорить с его женой. Быть может, есть простое объяснение. Тейлор был нашим ветераном. Он не мог не знать правил.
– Я никому не скажу, обещаю. Ни об этом, ни о Майской Мушке.
– Мне все равно придется уведомить о Майской Мушке Холдейна. Он, разумеется, будет возражать. Да. Мы все так и назовем… Всю операцию. «Майская мушка». – Казалось, эта мысль приносила ему облегчение.
Они поспешили вернуться в контору. Не для того, чтобы немедленно приступить к работе. Она стала для них укрытием, создавала иллюзию анонимности, потребность в которой развилась у обоих.
Кабинет Эвери располагался рядом с офисом Леклерка. На двери висела табличка «Помощник директора». Два года назад Леклерка пригласили коллеги из Америки, и после того визита появились надписи на дверях. Теперь весь штат департамента именовался не по фамилиям, а по выполняемым функциям. Впрочем, и прежде Эвери был известен как личный секретарь.