Серена засмеялась:
– Нет у меня грязных кастрюль.
– Я сегодня еще увижу Бена и Эми?
– Непременно. Они примут ванну и придут сказать спокойной ночи.
– Вода была чудесная. Я просто возродилась.
Бен спросил:
– Что такое – возродилась?
– Это значит помолодела.
– Что-то незаметно.
– Это потому, что я уже старая, – сказала Элфрида. – Обязательно приходи сказать спокойной ночи, у меня кое-что для тебя есть… – Она подняла саквояж. – Вот здесь.
– А можно посмотреть сейчас?
– Нет, сейчас нельзя, посмотришь позже, у камина. Пусть это будет наш рождественский чулок.
Элфрида нашла Джеффри в маленькой гостиной. Как всякий пожилой джентльмен, он сидел у камина и читал «Таймс». Увидев Элфриду, он отложил газету в сторону и осторожно поднялся – в этой комнате, неизвестно по какой причине, потолок был ниже, чем везде, и Джеффри явно опасался удариться головой об одну из белых балок. Это было бы особенно чувствительно для его загорелой лысины, вокруг которой опускались на воротник все еще черные волосы. Глаза были тоже темные, и, когда он смеялся, по худым щекам веером разбегались морщинки. На нем был синий свитер и красная бандана вместо галстука. Элфрида, которая всегда ценила мужскую красоту, с удовлетворением констатировала, что на кузена по-прежнему приятно посмотреть.
– Ты блестяще выглядишь, – сказал он.
– Хорошо отмылась. Как это чудесно – понежиться в ванне.
Она поставила на пол саквояж, опустилась в кресло по другую сторону камина и с одобрением огляделась. Знакомые картины на стенах, яркий огонь в камине, кувшины с засушенными травами, семейные фотографии в серебряных рамках, немного старинной мебели.
– У вас очаровательный дом.
– Это не моя заслуга, Элфрида. Все делала Серена. Выпьешь вина?
– С удовольствием! Здесь совсем другой мир, правда? Он так отличается от твоей прежней жизни. Дом в Кэмпдене, ежедневные утомительные поездки в Сити, официальные приемы, общение с нужными людьми…
Джеффри подал Элфриде бокал и опустился в свое широкое кресло. Их глаза встретились.
– Извини, – сказала она.
– За что?
– За бестактность. Ты же знаешь, я сначала говорю, а потом думаю.
– Ты права. Это был совсем другой мир, и я по нему не горюю. Погоня за деньгами, чудовищно дорогие школы для девочек. Званые обеды, для которых мы каждый раз нанимали дворецкого. Новый дизайн кухни, потому что супруги Харли Райт на другой стороне площади переделали свою и Доди не может от них отстать. Постоянная тревога: по какому курсу идут акции, что требуют страховые компании. И вечная угроза сокращения. Сколько ночей я не спал! А, собственно, во имя чего?
– Теперь все в порядке?
– В каком смысле?
– Материально.
– Да, все хорошо. Даже отлично. Зарабатываем мы не бог весть сколько, но