Обычно об отъездах царя извещалось заранее, а подготовка к путешествию в столицу занимала несколько дней. Время всегда было необходимо для сбора челяди государя и организации охраны, которой руководил Борис Александрович Герарди – полковник отдельного корпуса жандармов, начальник дворцовой полиции. Список мероприятий включал в себя действия секретной агентуры в среде революционеров и наблюдения за лицами как местными, так и приезжими, выяснение личности этих людей, перлюстрацию корреспонденции и даже санитарные и противопожарные мероприятия в пунктах прохождения царского поезда. В стране, где имелись революционеры-террористы, любое передвижение по железной дороге было чревато покушением. Печальный пример такого железнодорожного теракта имел место во времена отца Николая II – Александра III. Кроме того, в воюющей стране следовало опасаться и диверсантов противника, которые, возможно, имели свою агентуру в Могилеве. Но 18 декабря на сборы и мероприятия было отведено всего 2 часа.
Внезапное решение царя об отъезде в столицу удивило штабистов и генералитет Ставки Верховного. Заинтригованные, многие из них гадали о причинах спешки. В штабной столовой дежурный по Ставке генерал Кондзеровский встретил неожиданно прибывшего в Могилев генерал-адъютанта, графа Татищева. Появление царедворца придавало происходящему характер интриги. Дежурный генерал обратился к нему с естественным вопросом о цели визита, и, к удивлению, гость прямо в штабной столовой публично объявил об убийстве Распутина. Офицеров, свидетелей громкого диалога, охватило ликование. На радостях они вскрыли шампанское и пили за здравие убийц. А в это же время – в 16:30 – царский поезд отошел от перрона вокзала в Могилеве.
Николай II выезжал в Царское Село, откуда он желал лично контролировать ход следствия. Дело касалось не только смерти фаворита, но и царских родственников, а в отношении них монарх сам должен был принять решение.
Первые сведения, сообщенные в телеграмме, переданной полковником Ротко, представляли собой довольно точное описание места преступления и даже обстоятельств убийства. Они были составлены на основе свежих показаний, данных городовым 2-го участка Адмиралтейской части Ефимовым и городовым 3-го участка Казанской части Власюком начальнику сыскной полиции Петрограда. Полицейская будка Ефимова находилась на противоположной от дворца Юсуповых стороне реки Мойки – на Морской улице, между домами 61-ми 63-м. Здесь помещался 2-й полицейский участок 2-й Адмиралтейской части. От набережной у Юсуповского дворца к Морской улице ведет пешеходный Почтамтский мостик. А фасад здания и садик слева от дворца видны отлично. В ту ночь Ефимов был на дежурстве на спецпосту возле участка и по инструкции не имел права от него отлучаться.
Только этот полицейский