Ярнебринг кивнул задумчиво.
– А всего за пару месяцев до трагедии с их дочерью, мать добавила к своим старым обвинениям заявление, где утверждала, будто он сексуально домогался девочки. Так она хотела укрепить свои позиции. Оба жаждали получить опеку над ребенком, но в ожидании суда решили, что Жасмин будет жить у каждого из них по неделе. Школа, где она училась, находилась, кстати, в Стокгольме. Довольно приличное частное заведение, и она пошла туда, пока еще родители жили вместе.
– И это правда? – спросил Юханссон. – Он на самом деле насиловал дочь?
– Нет, – сказал Ярнебринг. – В этом у меня нет никаких сомнений. Я как раз перехожу к этому, – продолжил он. – Но в том, что он поколачивал жену, я совершенно уверен. К концу их совместного проживания, кроме того, мне кажется, подобное случалось довольно часто.
– Исключительно мрачная история, – вздохнул Юханссон.
– Дальше будет еще хуже, – проворчал Ярнебринг.
– Я слушаю, – поторопил его Юханссон.
– Когда нашли Жасмин, ее отец по-прежнему находился невесть где. К тому времени он отсутствовал уже целую неделю. На следующее утро, в субботу, в теле- и радионовостях рассказали о страшной находке. Не прошло и пары часов, как родитель девочки появился в полицейском участке Сольны. Полностью не в себе.
– И как все пошло дальше?
– К черту, все пошло к черту. Когда Бекстрём допрашивал его в первый раз, папаша попытался сломать руки и ноги коротышке Эверту. Он был здоровый, крупный парень, выглядел примерно как я. Но Бекстрём не настолько глуп. Поблизости хватало коллег, и отцу Жасмин прилично досталось, прежде чем его отвели в камеру. Прокурор сразу принял решение задержать его. В тот момент он полностью поддерживал Бекстрёма. И большинство коллег тоже, да будет тебе известно. Даже я придерживался того же мнения в той ситуации. Его история о том, чем он занимался, пока отсутствовал неделю, к тому же, к сожалению, оказалась лживой.
– И как она звучала?
– Якобы он сидел в домике в шхерах совершенно один и философствовал о смысле жизни. Хибару ему одолжил коллега, что само по себе оказалось правдой, но все остальное было ложью по старой как мир причине.
– Поход налево. Он развлекался с новой пассией, – констатировал Юханссон.
– Конечно, – подтвердил Ярнебринг. – Но прошло несколько дней, прежде чем он признался. У него были свои сложности, если можно так сказать.
– Вот как? И в чем же они заключались? – поинтересовался Юханссон.
– Он уже обзавелся постоянной партнершей, как я говорил. Тоже доктором, его возраста. В этой истории хватает врачей, кстати. Именно с ней он жил на вилле в Эппельвикене, и вилла эта принадлежала ей, досталась от родителей. И они с этой женщиной встречались уже год, прежде чем он переехал от матери Жасмин. В то время его пассия отсутствовала.