Большинство исследователей настоящие трусы, которые не могут признать свою некомпетентность и сказать: «Я не знаю, почему вы больны, могу только делать предположения». Вместо того чтобы сказать правду они надевают белые халаты, очки и говорят: «Гены плохие, ничего не поделаешь».
В моей семье заикались: я, мой брат и наш дед. Однажды я услышал, что гены воздействуют через поколение, то есть всё совпадало: заикался дед, а теперь и мы с братом – его внуки. Родители у нас не заикались.
Многие люди, включая меня, узнав о таком положении дел, опускают руки и перестают что-то предпринимать. Раз учёные доказали, то куда нам – простым смертным.
От моей мамы достоверно известно, что у моего деда в семье больше не было заикающихся людей: ни его родители, ни родители его родителей, ни два его родных брата с сестрой – никто не заикался. Все разговаривали чисто, работая при этом на должностях, где требовалось общаться с людьми. В этой семье заикался только один человек – мой дед, а это говорит о том, что заикание не передаётся по генам, они здесь не причём.
Однажды его напугала овчарка и, конечно, все единогласно сказали, что проблема в собаке. Но если бы собака его не пугала, а он всё равно начал заикаться, то нашлась бы другая причина – в этом сомневаться не приходиться. Этими причинами могли стать: строгий взгляд отца, плохая погода или негативный цвет обоев в комнате. Когда аргументов не хватает, в ход вступает воображение, которое рождает такие причины, как увидеть себя в зеркале или постричь волосы до того, как ребёнок скажет первые слова.
Мне не понаслышке известно, как собака может напугать – я испытывал этот страх постоянно, когда меня приводили в гости к деду. По всей вероятности, он хотел избавиться от заикания, выбив его клин клином, и завёл себе такую же овчарку, которую назвал Альфа.
Альфа громко лаяла. Перед тем как родители нажимали на звонок квартиры деда, я изо всех сил затыкал уши, но это почти не помогало. Не знаю, как им удавалось завести меня внутрь, потому что Альфа сидела у двери и не переставала лаять до тех пор, пока не закроют все двери, а для этого нужно было войти в квартиру и разуться рядом с собакой.
Однажды, как только родители уехали, оставив меня на выходные, дед сказал:
– Сходи, погуляй с собакой.
Мне было восемь лет и, хотя я приезжал не в первый раз и знал Альфу, но не мог поверить своим ушам.
– Иди-иди, собаке надо в туалет. – Сказав это, он дал мне в руку поводок и открыл дверь.
Не успев выйти на улицу, Альфа уже тащила меня к кустам. Куда бы она ни направилась, я ели-ели успевал за ней бегать. Мне стало непонятно, кто с кем гуляет: я с ней или она со мной. Тут я вспомнил, что Альфа – умная и понимает все команды, некоторые из которых я слышал: барьер, апорт, фас. Мне нравилась команда «барьер», не требующая от меня действий, и я не побоялся ей скомандовать. Не прошло двух минут, как Альфа стала перепрыгивать через невысокий заборчик, как только я скажу заветное слово: «барьер». Роли были расставлены.
Оказалось, что Альфа не такая уж