Прислуга смотрела на меня странно. И вновь я поёжилась от такого внимания. Пусть люди сновали, занятые своими делами, но всё равно находили мгновение, чтобы поглазеть.
– А где принимают гостей? – тихонько спросила я у Катрис.
– В правом крыле. Там большой зал для подобных случаев. Вход отдельный, – ответила она, не останавливаясь и не поворачиваясь. – Вас проводить?
– Нет, – поспешила отказаться от предложения.
Ещё не хватало, чтобы я мужа выискивала, когда он там… с кем-то что-то делает. Мой живот, заурчав, явно соглашался со мной.
На кухне царила неразбериха, и мы с Катрис оказались совсем не к месту. Перед женщиной почтительно расступались, чем я и воспользовалась, идя почти след в след. Она провела меня в небольшую комнатку, где находилась только одна горничная.
– Чего бы вы хотели? – спросила Катрис, жестом предлагая усесться за стол.
– Чего-нибудь сладкого, – не задумываясь, ответила я.
Горничная тут же выскочила из комнатушки. Несколько минут прошло в молчании.
– Вы не поднимите фату? – не выдержала женщина.
– Потом, – я повела плечом.
Мне хотелось избавиться от всего этого наряда, но показываться прислуге раньше, чем мужу, я посчитала неправильным. Планов рушить его репутацию я не имела. А если уж прошла сюда со скрытым лицом, то стоило и дальше терпеть это неудобство.
Наконец, мне принесли еду. Хотя папенька и говорит, что мороженое – это не еда. Фруктовое, шоколадное, сливочное – вот она радость девичья!
После красноречивого взгляда Катрис горничные, принёсшие вкусности, вышли, прикрыв за собой дверь.
Я стянула митенки и ненадолго засмотрелась на вязь: казалось, что она переливается. Затем с удовлетворением откинула фату назад.
– Надо, наверное, что-то на колени постелить, – запоздало сообразила я, уже взяв ложку. – Заляпаю.
Катрис отреагировала не сразу. Немного замешкавшись, оно всё же дала салфетку. А потом неожиданно села напротив.
– Позвольте спросить, сколько вам лет?
– Двадцать, – ответила я, отправляя в рот шоколадное мороженое. Моё любимое.
– Совсем молоденькая, – женщина покачала головой.
– А Тео сколько? – поинтересовалась я, не обращая внимания на сетования.
– Тридцать пять.
– Нормально, – кивнула я, протягивая ложку к фруктовому лакомству. – Не скоро умрёт.
– Вас совсем не смущает разница в возрасте? – продолжала Катрис каким-то осторожным тоном.
– Нет. У папеньки с мачехой больше.
Всего на год, но я не стала уточнять. Занимать рот мороженым намного приятнее, чем речами.
– А долго торжество продлится? – спросила я, чувствуя острую необходимость во сне.
Хорошее лакомство: мне всегда после сладкого хотелось спать.
– До утра, вероятнее всего.
– Отлично! Значит, успею выспаться.
Приведя себя в порядок, я отдала салфетку Катрис