Короче, клево получилось! Марина здорово придумала.
Тут только одно нехорошо вышло – с этой девочкой, Никой. Марина же ей не сказала, что собирается делать. Почему? Ну, может, боялась, что Ника не согласится. И когда Ника оказалась одна, в этом месте, она страшно испугалась. Даже заплакала, представляешь?
И когда все уже кончилось, Гоша пришел к Марине и говорит: Марина, это неправильно, как ты поступила с Никой. Ты сказала, что это такой план: плохие люди могут сделать хорошую вещь (в смысле Оля сделала хорошую вещь, завлекла пятнашек в засаду). А получилось наоборот: хорошие люди могут сделать плохую вещь.
Это Гоша Марине сказал, про хороших людей. В том смысле, что мы все, хорошие люди, сделали плохую вещь – бросили Нику одну, напуганную и беззащитную. И я считаю, сказал Гоша, ты должна перед Никой извиниться.
Ты представляешь: Марина – и извиниться? Она ни перед кем не извиняется, ни перед учителями, ни перед родителями. Нет, я не говорю, что это правильно, я просто рассказываю. Марина ни перед кем не извиняется, а Гоша говорит: ты должна перед Никой извиниться. Ника у нас только с этого года учится, а Марину вся школа уважает – и тут ей извиняться, представляешь?
Гоша – молодец, я считаю. Ну, я тоже чувствовал: что-то не так в этой истории, и Нику мне тоже было жалко, но мне так понравилось, как Марина все придумала, чтобы нам пятнашкам показать, что к чему, – короче, я и забыл про все. А Гоша – он не такой, он все-таки очень справедливый и очень смелый. Я думаю, это потому, что он сильный и спортом занимается. Тебе тоже надо в секцию какую-нибудь пойти, кстати. Ты скажи маме, куда ты хочешь, она тебя во Дворец Звездочек устроит. Там, говорят, клево, тебе понравится.
Я как считаю? Я тоже считаю, Марина должна извиниться. И ты тоже так думаешь? Эх, Шурка, здорово все-таки, что нас у мамы с папой двое! Вот Марина, Гоша, Ника – у них ни братьев, ни сестер. У Гоши только этот, Илья, двоюродный брат, который в кино снимается. Он не здесь живет, я его и не видел ни разу.
Короче, я думаю, им всем должно быть очень одиноко. Мы вот ложимся вечером спать – и можем всегда поговорить друг с другом. А им с кем говорить? Ну, Маринке разве что с кошкой, а рыбки Никины так даже и звука в ответ не издадут. Это как если бы я с Миной разговаривал. Она же ничего не понимает – ну и кошка с рыбками тоже. Даже родители не всегда понимают – это потому что они взрослые, да? Взрослые ведь многого не понимают. А ты вот меня понимаешь, я знаю. И я тебя понимаю, правда?
– Правда, – говорит из своей кровати Шурка, – ты понимаешь. Но я одного боюсь: когда потом станешь взрослым – ты же перестанешь меня понимать?
– Ну, – отвечает Лёва, чуть задумавшись, – ты же потом тоже станешь взрослой. И мы снова будем понимать друг друга. Не такая уж большая у нас разница в возрасте, перерыв совсем небольшой будет.
Ника всегда считала: классный час – самый скучный урок. В лучшем случае расскажут про никому не нужные мероприятия типа похода на Белое море с географом-коротышкой,