Вокруг открывались окна, слышались людские голоса, но кошачья ссора не прерывалась.
– Яу-яу-у! – загремел желтый, понижая голос по мере того, как голос черного повышался. – Яу! – И он шагнул вперед.
Теперь между их носами было каких-нибудь три дюйма. Они стояли боком, оба готовые вцепиться друг в друга, но дожидаясь, чтобы начал враг. Минуты три они молча пожирали друг друга глазами, неподвижные, как изваяния; шевелились только кончики их хвостов.
Затем желтый начал снова:
– Я-у-у! – низким басом.
– Я-а-а-а! – завизжал черный, стараясь вселить ужас своим воплем, но в то же время отступая на одну шестнадцатую дюйма.
Желтый ступил вперед на полдюйма. Теперь усы их смешались. Еще шаг – и носы их чуть не столкнулись.
– Я-у-у! – злобно прорычал желтый.
Расцветка зависит от пигментов, находящихся в шерсти. У белых кошек пигмента мало или его нет совсем. А черные имеют много пигмента. Такая же ситуация и с другими расцветками. Есть много сложных правил, которыми пользуются заводчики кошек, рассчитывая получить нужный окрас потомства. Родительские окрасы определяют окрас котенка: котенок-кот всегда получает свой окрас от матери; котенок-кошка всегда получает окрас, который является сочетанием окрасов отца и матери. Белый котенок должен иметь хотя бы одного белого родителя.
За чувство равновесия у кошек отвечает хорошо развитый вестибулярный аппарат, расположенный во внутреннем ухе. Кошки безбоязненно передвигаются по конькам крыш, заборам. При падении они рефлекторно принимают в воздухе положение, нужное для приземления на лапы. При этом роль стабилизатора выполняет очень подвижный хвост. Дополнительным предохраняющим средством служит рефлекторное растопыривание лап в стороны – поверхность тела кошки увеличивается, и срабатывает «эффект парашюта». Однако при падении с большой высоты этот рефлекс не помогает. При падении с малой высоты времени на разворот может не хватить, и кошка также может травмироваться.
– Я-а-а-а-а! – взвизгнул черный, отступая на тридцать вторую часть дюйма.
Желтый воин ринулся вперед и вцепился в него.
О, как они кувыркались, кусались и царапались! Как они кусали, таскали и мяли друг друга! Особенно отличался желтый.
Кубарем, через голову, иногда один сверху, иногда другой, но чаще желтый, они катились все дальше и дальше, пока не свалились с крыши под радостные крики зрителей, толпившихся у окон. Даже во время падения они продолжали мять и царапать друг друга. Особенно больно царапался желтый.
Когда они коснулись земли, верхним оказался желтый. И когда они наконец расстались, каждому досталось вдоволь и в особенности черному. Он взобрался на стену и, ворча, истекая кровью, исчез, в то время как от окна к окну передавалась весть, что наконец-то Оранжевый Билли как следует отдул Черного Нига.
Либо